AntiZombi
Ты очень наивен.
Жаль,что самородным так нехватает ума!
Ждите.И вас поставят к стенке ваши же союзники.
У всех есть цена и всех можно купить...

Но что значит в современных условиях добрачный секс. Если мы возьмём российское общество то существует огромный люфт между крещёнными людьми и венчанными парами. То бишь детей и правда крестят все, но вот венчаются единицы (от общего числа  зарегистрированных браков) тому есть ряд причин, как правило бытового характера. Поэтому церковь не накладывает своей печати на секс основной части молодожёнов России. Тетёнка же в ЗАГСе вряд ли обладает эгрегориальными способностями накладывает те или иные узы на сексуальную жизнь брачующихся. Поэтому с магической точки зрения, что брачный секс, что добрачный разницы нет не какой.
Что касается буржуев. То Европе тажа ситуация что и у нас. Там наверное венчаются только монаршие особы. В Америке другая ситуация, там да, венчание распространено. Но тут Аз соглашусь с отцами православной церкви, в их мнении, что у протестантов нет благодати на таинство. Был на свадьбе двоюродного брата с верующей американкой. Там выбежал некий чудик с толерантной проповедью, сказав что бог любит вне  независимости от национальности и цвета кожи, поэтому и вы любите друг друга. Затем родственники невесты закричали: - "Аллилуя". Затем последовал традиционный вопрос. "Если кто то знает почему эта пара не может быть вместе. Пусть скажет сейчас или хранит молчание вечно." Потом опять "Аллилуя" и всё.
То есть Аз очень сомневаюсь, что их куда то и к чему то подключили. Ни обряда ни таинства.
Так что всё не так страшно.

Да уж.Как можно сажать в психушку такую добрую самаритянку.Это же весь Загреб бесплатно ебался... 
Девчёнка уже на 1/10  приблизилась к бессмертию.Год такой активной работы над собой и она Бессмертна!...

AntiZombi
Ты бы взял такую девушку в жены?...
Радовался бы что такая рожает твоих детей?...

Только в этом с тобой согласен...

Но жену такую не советую,потом толпы любовников поить и кормить будешь!... 

Controversy

1.Количество педофилов быстро увеличивается, педофилия быстро распространяется, несмотря на усилия по борьбе с нею.

2.Любые действия педофилов всегда наносят ребенку серьезную травму, влекущую непоправимые последствия для психики.

3.Злоумышленники производят в промышленных масштабах детское порно, насилуя и растлевая детей, и продают его на черном рынке, зарабатывая миллиарды долларов; количество детской порнографии быстро возрастает.

4.Производство, хранение и распространение детской порнографии должно быть незаконно во всех случаях; это также верно относительно симулированной детской порнографии1 и всего, что можно истолковать как таковую.

5.Детская проституция процветает и активно распространяется.

6.Дети невинны и асексуальны; ребенок может являться только объектом – но никогда субъектом сексуального влечения.

7.Ребенком считается любое лицо, не достигшее "возраста согласия".

8.Дети по природе наивны, незрелы и в принципе не могут распоряжаться своим телом, не могут соглашаться на определенные действия или принимать решения до возраста согласия, достигнув которого они могут вступать в половые сношения сознательно и обдуманно; возраст согласия – необходимый элемент регулирования сексуальных отношений в обществе.

9.В борьбе с педофилами хороши любые (а особенно крайне жестокие) средства.

10.Любой, кто выражает сомнения в верности этих воззрений, должен быть заподозрен в педофилии и производстве детской порнографии, т.к. каждому нормальному человеку не придет в голову сомневаться в вышеприведенных высказываниях.

Теперь рассмотрим приведенные выше тезисы, активно поддерживаемые симпатизирующими борьбе с педофилией и детской порнографией людьми. Относительно каждой идеи попробуем установить, имеет ли она свидетельства в свою пользу и насколько она лежит в согласии с научными данными.

Количество педофилов быстро увеличивается, педофилия быстро распространяется, несмотря на усилия по борьбе с нею

Сколько мы можем судить, борющиеся с педофилами не предоставляют никаких непротиворечивых и убедительных академических свидетельств в пользу идеи о том, что педофилов в медицинском смысле стало больше за последние десятилетия; единственное, что они предоставляют, так это статистику, свидетельствующую об увеличивающемся количестве выявленных педосексуальных действий и о количестве осужденных по различным статьям о педофилии и детской порнографии и, следовательно, пытаются сказать, что возросло количество педосексуальных действий (насильственных или ненасильственных, обычно называемых растлением). Однако даже если реально растет количество педосексуальных действий, это еще per se ничего не сообщает об изменении количества педофилов (это ясно в свете выше приведенного обсуждения определения педофилии). Еще более существенно то, что год от года постоянно меняется законодательство (особенно в западных странах), а также критерии в рамках создаваемых прецедентов, поэтому статистика относительно числа осужденных от года к году становится не сопоставимой и нуждается, чтобы вообще сохранить силу, в соответствующих поправках, о которых не идет речи. СМИ и правоохранительные органы констатируют увеличение контингента тюрем в связи с деятельностью по борьбе с педофилами и детской порнографией; о реальном количестве педосексуальных действий или педофилов это мало что сообщает. В научном отношении идея о том, что количество педофилов выросло во много раз, выглядит не менее гипотетичной, чем идея о том, что количество некрофетишистов или апотемнофилов выросло в разы. Бремя предоставления свидетельств в пользу подобных высказываний возлежит всецело на утверждающих это – как и во всех остальных случаях, в согласии с принципами логики и научного познания. Крайне резкое увеличение случаев child sexual abuse в США в начале 1980-х годов, о котором часто говорят, очень вероятно, показывает лишь, что выросла та часть, вероятно, не меняющегося от времени количества педосексуальных действий, которая попала в поле зрения, т.к. этими вещами заинтересовались.[24] Сама доля педосексуальных действий от общего числа вообще всяких сексуальных действий, скорее всего, не меняется существенно со временем. С повышением интереса к этой теме в начале 1980-х годов просто большая часть этой доли стала попадать в поле зрения правоохранительных органов. Одно из исследований прямо обнаруживает, что частота (prevalence) педосексуальных действий не изменилась с 1960-х годов.[29] Автор также замечает, что оценки количества этих действий могут очень сильно разниться в зависимости от определений и методов. Педосексуальные действия, также как и педофилы, обнаруживаются на протяжении всей человеческой истории. Об этом свидетельствуют многочисленные факты из истории, в частности истории порнографии,1 а также и из медицинских и прочих источников.2

Обсуждая проблему оценок истинных масштабов изучаемых явлений, S.D. Peters, G.E. Wyatt и D. Finkelhor констатируют факт ужасной путаницы и противоречивости в оценках и статистике в 1980-х годах, на которые пришелся первый расцвет общественного внимания к этой теме.[34] Надо отдать должное данной группе авторов: они со всей академической добросовестностью проделали очень тщательную работу, создав крайне неплохой обзор имевшихся на 1985 год оценок масштабов проблемы и, что много важнее, обрисовав методологические проблемы, с ними связанные. Современные исследование в основном посвящены попыткам оценки частоты педосексуальных действий, т.к. оценить собственно количество педофилов едва ли представляется возможным в силу самых разных причин (начиная с того, что они не всегда предпринимают какие-либо действия).[35] Что касается современных данных о количестве педосексуальных действий, то согласно одним оценкам, около 32% женщин и 15.6% процентов мужчин вспоминают о каком-либо "unwanted sexual contact", имевшем место до того, как им исполнилось 17 лет.[36] Из исследованных женщин, 6.8% подвергались действиям, продолжавшимся более недели. По другим данным, 17-31% женщин и 7-16% мужчин испытали подобное в возрасте до 18 лет.[29][37] Схожие оценки предлагает ВОЗ.3

Подводя итог в данной секции, приходиться констатировать следующее:

1.Оценить количество педофилов едва ли вообще представляется возможным в силу того, что в поле зрения попадают люди, совершающие те или иные действия, а не характеризующиеся тем или иным влечением.

2.Оценить количество педосексуальных действий и сексуальных действий, совершаемых с подростками, также тяжело, т.к. правовые определения ребенка, смешивающие подростков и детей, препятствуют разделению педосексуальных и эфебофильных действий.

3.При сравнительно большой установленной частоте педосексуальных действий и сексуальных действий с подростками, тяжело установить долю вредных и травматичных действий среди них4 в силу целого ряда причин: разнообразие мотивов и категорий лиц, совершающих подобные действия (среди которых есть и сами подростки), степень принуждения, степень насильственности, характер самих этих действий, их длительность и вероятность возобновления и т.д.;

4.Невозможно однозначно судить об изменении количества педофилов как и количества педосексуальных действий или сексуальных действий с подростками с течением времени; идея о том, что количество этих вещей сильно возросло, не находит однозначных и достаточных академических свидетельств и сопряжена с едва ли преодолимыми методологическими трудностями; есть основания полагать, что количество педофилов и педосексуальных действий очень мало изменилось за последние полвека.

Любые действия педофилов всегда наносят ребенку серьезную травму, влекущую непоправимые последствия для психики

Само понятие психической травмы очень размыто. Часто, по-видимому, слово "травма" используется фигурально или в каком-то другом смысле: имеется в виду, что ребенок приобретает различные психические проблемы в результате педосексуальных действий. Эта идея имеет многочисленные клинические подтверждения, список перечисляемых симптомов часто крайне широк.

Spataro и Mullen демонстрируют корреляцию между педосексуальными действиями и последующей высокой частотой (в сравнении с не имевшими подобного сексуального опыта) психических расстройств.[38] Большая часть исследований 1980-х годов сходится в том, что причиняемый психике ребенка вред ярче всего выражен в случаях с насильственными, принудительными действиями, а также при инцестуозных педосексуальных отношениях с участием отца или отчима.1 Однако авторы одной из статей 1989 года, обсуждающей имевшиеся на тот момент исследования и их методологические проблемы, замечают: "The high prevalence of marital breakdown and psychopathology among parents of children who are sexually abused makes it difficult to determine the specific impact of sexual abuse over and above the effects of a disturbed home environment. Given the broad range of outcome among sexual abuse victims, as well as the methodological weaknesses present in many of the studies reviewed, it is not possible at this time to postulate the existence of a "post-sexual-abuse-syndrome" with a specific course or outcome".[41] Одна из статей 1984 года обнаруживает, что мальчики 10-16 лет, вовлекавшиеся в педосексуальные отношения со взрослыми мужчинами, по большей части положительно оценивали свой опыт и не считали происшедшее с ними злоупотреблением.[42] Следует, однако, отметить небольшой размер исследованной выборки (n=25).

С появлением в 1990-х более детальных исследований, мнение академического сообщества несколько изменилось. Крупное метааналитическое исследование 1998 года, выполненное Rind и Tromovitch (APA), пришло к заключениям, находившемся в остром противоречии с уже сложившимся к тому моменту общественным восприятием проблемы.[43] Это исследование было в известной степени спровоцировано драконовским законотворчеством в США (CPPA of 1996), а когда оно вышло, то американский Конгресс специально собрался для того, чтобы подвергнуть его авторов остракизму и объяснить, почему они не могут быть правы (!).[44] В аннотации читаем: "Meta-analyses revealed that students with CSA2 were, on average, slightly less well adjusted than controls. However, this poorer adjustment could not be attributed to CSA because family environment (FE) was consistently confounded with CSA, FE explained considerably more adjustment variance than CSA, and CSA-adjustment relations generally became nonsignificant when studies controlled for FE. Self-reported reactions to and effects from CSA indicated that negative effects were neither pervasive nor typically intense, and than men reacted much less negatively than women. The college data were completely consistent with data from national samples. Basic beliefs about CSA in the general population were not supported". Исследование этих же авторов за 1997 год отмечает, что у 11% девочек и 37% мальчиков изначальная реакция на педосексуальные действия была положительной.[45]

Авторы статьи за 1993 год заключают: "Some symptoms were specific to certain ages, and approximately one-third of victims had no symptoms. Penetration, the duration and frequency of the abuse, force, the relationship of the perpetrator to the child, and maternal support affected the degree of symptomatology. About two-thirds of the victimized children showed recovery during the 1st 12–28 mo. The findings suggest the absence of any specific syndrome in children who have been sexually abused and no single traumatizing process".[46]

Исследование 2001 года сообщает: "Although victims typically suffer from sexual abuse, surprisingly, some evidence suggests that victims of sexual abuse can exhibit neutral or even positive outcomes, a controversial finding that has numerous possible explanations."[47]

Исследование 1998 года обнаруживает, что мальчики допубертатного возраста по большей части не расценивают педосексуальные действия, совершенные с ними женщинами, как негативные или как злоупотребление ими: "most boys do not consider their prepubertal experiences with older women abusive".[29]

Авторы работы 2007 года замечают: "The specific long-term effects on abused children as they grow into adulthood are difficult to predict. Some individuals adapt and have a higher degree of resilience, whereas others are profoundly and negatively changed". Авторы отмечают, что нельзя сбрасывать со счетов некоторый набор установленных корреляций педосексуальных действий с впоследствии обнаруживаемыми расстройствами разного рода. Дети, которые были вовлечены в педосексуальные действия, с большей вероятностью характеризуются депрессией[48], склонностью к употреблению алкоголя[49], а также трудностями в интимной жизни во взрослом возрасте[50] и многими другими симптомами, чем те, с кем этого не случалось. Однако наличие других потенциальных объяснений этих последних явлений, а также методологические трудности препятствуют уверенным суждениям о причинно-следственной связи. Это особенно хорошо видно на примере того факта, что дети, вовлекавшиеся в педосексуальные действия, имеют больше шансов быть безработными во взрослой жизни[51]; сами исследователи обсуждают всю сложность суждений о причинности в данной ситуации.

Как видно из приведенных научных работ, вопрос о долгосрочных последствиях педосексуальных сношений для психики детей оказался остро политическим, а мнение академического сообщества изменилось с полного отрицания возможности положительных влияний педосексуальных действий на детей[1] до существенных сомнений в том, причиняют ли они всегда заметный вред; даже если вред после педосексуальных действий наличествует, то не ясно, в какой степени он причинно обусловлен педосексуальными действиями, а не прочими семейными обстоятельствами или другими факторами. Любому добросовестному исследователю известно, как сложно перейти от констатации корреляции к суждению о причинности, и, конечно, корреляция во времени сама по себе о причинности никогда ничего сообщает. Отдельные исследования не обнаружили никаких отрицательных воздействий у изрядной доли изученных детей, а некоторые описывают случаи оценки самими детьми педосексуальных действий, как имевших положительный эффект.

Обыватель и борцы с педофилами же с поразительным упорством стоят – безо всяких научных исследований – за то, что любые педосексуальные действия для них должны иметь необратимые психические последствия. Это воззрение очень странно. Люди очень разнятся друг от друга по своим личным особенностям и реакциям на различные стимулы, также как сами стимулы эти и потенциально или фактически травматические ситуации характеризуются большим разнообразием. Поэтому ясно, что то, какой именно эффект произведет то или иное событие на каждого отдельного человека, уникально в каждом отдельном случае. Было бы крайне странно за всех переживших железнодорожную катастрофу людей априори решать, что они будут этим непоправимо травмированы: кто-то переживет это, а кто-то не сядет больше никогда в поезд. Также было бы странно относительно всех найденных мертвых людей априори подразумевать, что причина смерти во всех этих случаях – асфиксия, а смерть наступила по умолчанию столько-то часов назад. Однако борцам с педофилией кажется совершенно нормальным за всех детей и применительно ко всем педосексуальным действиям априори разуметь, что дети заработают некую глубокую гомогенную "травму", конкретные проявления которой они по каким-то причинам не любят в деталях описывать.3

И, тем не менее, идея о том, то педосексуальные действия в принципе не могут пройти без необратимых жестоких последствий, очень прочно укоренилась в общественном сознании. Альфред Кинси, автор знаменитых монографий по человеческой сексуальности, был подвернут остракизму как аморальный субъект и фактически демонизирован в общественном сознании. Хотя, по всей видимости, и не главной, но одной из причин было то, что согласно его исследованиям, многие подвергшиеся педосексуальным действиям мальчики не имели никаких тяжких психических проблем вследствие этого.[44] Такому же осуждению и беспочвенным обвинениям подвергаются и ныне люди, которые осмеливаются беспристрастно подходить к исследованию проблемы (подробнее о проявлениях общественной моральной паники речь пойдет ниже).

Отвлекаясь от академических исследований и обращаясь к конкретной судебной практике, следовало бы вести себя также последовательно и аккуратно. В каждом отдельном случае требуется проводить судебно-медицинскую экспертизу с целью установления того, был ли причинен вред психический, вред физический, и если да, то в каком масштабе. Точно также мы в случае каждого обнаруженного трупа проводим аутопсию с целью выяснения причины и времени смерти. Любые отступления от этого при полном игнорировании научных опытных данных и принятых в медицине практик не только идут вразрез со здравым смыслом, но и, по сути, являются нарушением презумпции невиновности – ведь любые действия, что поглаживания, что поцелуи, уже по умолчанию наносят "травму" не меньшую, чем изнасилования с особой жестокостью.

Наконец, крайне важно остановиться еще на одном пункте. Вопрос, который требует решения, когда речь идет о педофилии и травме от педосексуальных действий, и который немедленно возникает в голове, следующий: в какой мере педосексуальные действия per se травматичны, а в какой степени травму создает общественное отношение к подобному факту биографии, когда ребенок знакомится с этим отношением?[52] Невозможно переоценить важность этого вопроса. К сожалению, мне не попалось научных исследований, которые пытались бы отделить влияние педосексуальных действий как таковых от влияния общественного отношения к ним. Отношение это, надо сказать, не самое лучшее. Эта ситуация в чем-то напоминает ситуацию с просмотром детьми порнографии. Даже если сама порнография не причиняет какого-то вреда, потом моралист-воспитатель выясняет, что ребенок ее видел, и внушает ему чувство вины, всячески давая понять, что ребенок созерцал что-то ужасное. А внушив это чувство вины и прочие неприятные переживания, моралист часто утверждает, что эту "травму" создала порнография сама по себе, а вовсе не моралистское отношение к факту ее просмотра. С педосексуальными действиями и самосознанием и самооценкой людей, которые участвовали в педосексуальных действиях, имеется ровно эта же проблема. В свете выше предложенного обсуждения вопроса о патологичности педофилии и научных данных о последствиях педосексуальных действий, совсем небезосновательной выглядит гипотеза о том, что сами по себе педосексуальные действия как таковые причиняют ребенку в определенных случаях куда меньший психологический вред, чем моралисты, общественное мнение и борцы с педофилами, которые ex post внушают ребенку, что с ним произошло что-то ужасное, и что он должен ощущать себя жертвой, даже если до этого он себя таковой не ощущал. Антропологические данные свидетельствуют, что даже инцестуозные педосексуальные действия в рамках определенных человеческих обществ являются культурной нормой и, сколько мы вообще можем судить, не порождают страшных шрамов на детской психике – также как публичная детская нагота, публичные гомосексуальные сношения и т.д. Поэтому самая общая модель постановки проблемы исследования последствий педосексуальных действий должна быть кросскультурной. Подобно тому, как академическое сообщество давно занялось кросскультурным сравнением типичных детских страхов, оно могло бы заняться исследованиями влияния педосексуальных действий на психику детей одновременно в разных цивилизационных контекстах с тем чтобы, наконец, изолировать влияние педосексуальных действий per se от влияния на психику их общественного восприятия как факта биографии.

Следует отметить, что общественное отношение и моральные установки, стыд и чувство вины очень сильно препятствуют нормальному научному изучению педосексуальных действий. Исследователь не может не замечать этого: "Sexual abuse is an extremely difficult problem to study. Because of the shame and stigma that surround it, victims, offenders, and their families are not eager and cooperative research subjects. Ethical dilemmas hamper and complicate many direct and simple approaches to answering important questions".

Производство, хранение и распространение детской порнографии должно быть незаконно во всех случаях; это также верно относительно симулированной детской порнографии и всего, что можно истолковать как таковую

Зададимся вопросом о том, почему вообще детская порнография запрещается. Обычно на этот вопрос дается несколько ответов, которые касаются отдельно производства и хранения, использования и распространения подобных материалов. Рассмотрим эти ответы последовательно:

1.Утверждается, что при производстве детской порнографии страдают дети и подростки ("дети" в правовом отношении), которые в них участвуют.
Тут, как и в случае с любыми педосексуальными действиями, следует воздержаться от любых разумений по умолчанию. В данном случае сохраняет силу все сказанное выше при обсуждении вообще вреда педосексуальных действий (перед камерой они происходят или нет). К этому следует прибавить обсуждение того, наносится ли детям вред при производстве детской эротики (которую неразборчивый обыватель и прокурор неизменно тоже именуют порнографией) или нет. Этот вопрос я оставляю открытым как нуждающийся в академическом внимании. В общем и целом, тут приходится также предполагать, что для одних детей последствия будут отрицательны, для других они вообще могут отсутствовать. Степень принуждения и частота каждого элемента всего спектра педосексуальных действий, представленных в детской порнографии, нуждаются в отдельном скрупулезном изучении. Без данных на этот счет, мы не можем уверенно судить о том, что по факту содержит детская порнография (доступная очень узкому кругу работников правоохранительных органов). Насколько часто в ней представлено собственно половое сношение, а насколько часто ласки без попыток коитуса? В зависимости от ответа на этот и подобные вопросы мы и должны строить свое отношение к детской порнографии – при условии, что мы уже знаем, какие педосексуальные действия какими последствиями характеризуются. В этой связи можно привести одно исследование 2007 года [66], авторы которого изучили состав порнографических материалов, изъятых у владельцев. В 44% случаев самыми жесткими оказывались изображения обнаженных или просто позирующих детей; в 7% - изображение сексуальной активности между детьми; в 7% - изображения сексуальной активности между взрослыми и ребенком без собственно коитуса; в 37% - собственно коитус между взрослым и ребенком; в 5% - садистические или зоопедосексуальные действия. Как видно из приведенных данных, было бы неверно полагать, будто материалы, именуемые детской порнографией, всегда содержат сцены насилия или даже полового акта. В силу этого факта, в рамках правовой практики возникли различные шкалы оценки жесткости детской порнографии и эротики: шкала COPINE (1997, 10 градаций от "indicative" до "sadistic/bestiality") и шкала SAP (2002, 5 градаций от "Nudity or erotic posing with no sexual activity" до "Sadism or bestiality"). Примечательно, что в рамках первой шкалы даже самые невинные, а также легальные нудистские фотографии, тем не менее, получают статус abuse images. В большинстве своем дети, фигурирующие в детской порнографии, не были для этого похищены или силой принуждены к участию.[67]

Что касается симулированной (виртуальной) детской порнографии, то, очевидно, вышеозначенный аргумент полностью теряет силу, т.к. никакие реальные дети или подростки вообще не участвуют в ее производстве.

2.Утверждается, что просмотр детской порнографии (даже симулированной) причинно обуславливает рост количества педосексуальных действий в реальном мире, превращая в активных педофилов тех, кто ими не являлся, или бездействующих педофилов побуждая к действию. Этим обычно обосновывают запрет на ее хранение и распространение в любых целях, включая некоммерческие. Само приведенное высказывание ничем по своей сути не отличается от идеи о том, что кинохроника второй мировой войны способствует началу третьей. Однако, как и всегда, обратимся к научным данным. Изучение влияния любой порнографии на дальнейшее поведение и психическое здоровье сопряжено с рядом неодолимых трудностей, из которых наиболее очевидной является трудность перехода от установления корреляций к суждениям о причинности, в частности в силу наличия большего количества конкурирующих предикторов тех или иных расстройств или тревожных явлений.[68] Ситуация также затрудняется этическими проблемами, связанными с проведением эксперимента в данной области. Что касается изучения связи детской порнографии с сексуальными злоупотреблениями детьми, то никакой четкой причинной связи однозначно проследить не удается: "An assessment of the research literature suggests that pornography is a minor and indirect influence on child sexual maltreatment".[69] Другие авторы также указывают на то, что сложно судить о том, насколько часто просматривающие детскую порнографию лица переходят к реальным действиям, а также, сколько из тех, кто переходит к ним, не перешел бы к ним без детской порнографии.[5] Некоторые исследователи, тем не менее, отмечают, что просмотр детской порнографии может повысить риск совершения педосексуальных действий.1

Нельзя также отбросить идею о том, что детская порнография, вероятно, не увеличивает, а напротив, снижает количество педосексуальных действий в реальном мире, т.к. дает педофилам и другим людям, которые имели какую-то тягу к педосексуальным действиям, своеобразную отдушину для изживания их влечений перед монитором, а не в реальной жизни.[70] В этой связи следует вспомнить тот факт, что легализация порнографии и повышение ее доступности вообще обычно сопровождаются снижением всех форм сексуальной преступности. Тут можно указать на Данию в 1970-е[71], а также на опыт Японии[72] и США.2 Пример Дании особенно показателен, т.к. было установлено, что легализация порнографии ответственна за снижение числа сексуальный преступлений против детей и подростков.[71]

Вообще же стоит отметить, что обсуждаемый тут аргумент против детской порнографии выглядит крайне странно в свете многих фактов социальной реальности. Например, не слышно выступлений борцов с педофилами против того, чтобы у многих родителей дети в голом виде находились в общественных местах. Обнаженных детей разных возрастов несложно встретить на любом пляже. Но ведь если обсуждаемый аргумент верен, и детская порнография действительно причинно обуславливает рост количества педосексуальных действий и рост числа педофилов, то уж живая физически реальная детская натура должна была бы обращать в педофилов всех посетителей пляжей в огромном радиусе. Выходит, реального педофила нельзя привлечь к суду, если он отправится на пляж и будет, прикрывшись, онанировать на обнаженных детей, однако можно привлечь к суду родителя-непедофила за фотографию ребенка в ванной для семейного альбома. А как быть с детской гимнастикой в откровенных нарядах?

Эти позы, одежда разве не провоцируют педофилов и педосексуальное влечение? Как эта живая натура может не провоцировать, если даже рисунки провоцируют, подстрекают, причинно обуславливают увеличение числа педосексуальных действий? Как быть с фотографиями нудистов и их детей, которые легальны и доступны в сети? Как может фотография целой группы обнаженных детей-нудистов не считаться детской порнографией[60], притом, что даже рисунки персонажей мультфильмов считаются таковой? Кого карать в случаях, когда дети сами[73] производят и распространяют детскую порнографию? Кто в таких ситуациях кем сексуально злоупотребляет?
Если бы борцы с детской порнографией были последовательны в своих устремлениях, закономерным концом их борьбы был бы запрет на детей в реальном физическом мире, ведь кто, если не они, больше всего провоцирует педофилов? Также непонятно отсутствие выступлений борющихся с педофилами и детской порнографией против компаний, выпускающих детскую косметику и все более и более сексуализированную и откровенную детскую одежду, против постановки музыкальных и прочих театральных номеров с танцующими в весьма откровенных нарядах детьми.3 Может ли быть так, что сексуализация детской одежды и детская косметика (которые также должны, несомненно, по логике общественных активистов, провоцировать педосексуальные действия) не привлекают внимание борющихся за права детей и их половую неприкосновенность? Или дело в том, что эти активисты выбирают более легкие мишени, чем огромные корпорации, молчаливо закрывая глаза на последние?
Сторонний наблюдатель не может не замечать, что дело не только в драконовском законотворчестве, неразберихе с определениями и путанице со статистикой; дело еще и в том, как все это выглядит в контексте современного общества на фоне многих его реалий, в частности на фоне заметной сексуализации детей индустрией моды. Может ли 12-летняя девочка соглашаться, сознательно решать использовать косметику или откровенно одеваться? Я оставлю этот вопрос без ответа, но это очень хороший вопрос.
3.Утверждается, что при совращении люди, совершающие педосексуальные действия, могут использовать детскую порнографию, чтобы убедить ребенка или подростка, что предлагаемое ему – нормально.
Мы точно знаем, что определенное количество ножей, топоров и молотков может и будет использовано для убийства. Должны ли мы на этом основании запретить их производство, хранение, распространение? Очевидно, нет, т.к. это было бы абсурдом. Не оправданно и странно, однако, было бы на этом основании запретить их производство, хранение, распространение. Столь же странно выглядит выше приведенное высказывание, особенно в свете того факта, что для совращения детей с тем же успехом используются обычные книги о человеческой сексуальности и служащие целям сексуального образования.[68] Если следовать образу мышления борцов с детской порнографией, то эти книги следует также признать нелегальными.
4.Утверждается, что совершающие педосексуальные действия лица, производя детскую порнографию, используют ее для последующего шантажа ребенка с целью принуждения его к сохранению факта педосексуальных действий в тайне.
Один из наиболее редких аргументов. Он выглядит резонным, однако следует выяснить, насколько распространена эта ситуация, т.е. какую долю во множестве известных мотивов для хранения детской порнографии занимает данный мотив. Кроме того, данный аргумент не распространяется ни на кого, кроме лиц, совершающих педосексуальные действия и хранящих и производящих детскую порнографию с теми детьми, которые в этих действиях участвуют.
В данной секции хотелось бы также обратить внимание на аудиторию детской порнографии, чья структура достойна отдельного обсуждения. Вопреки возможному заблуждению, не каждый, кто просматривает, ищет или хранит детскую порнографию или симулированную детскую порнографию, является педофилом или человеком, желающим совершать или склонным к совершению педосексуальных действий. Нет также причин, по которым каждый педофил должен был бы иметь детскую порнографию.[74]
Так как, изучая данный вопрос, мы сталкиваемся с пересечением как минимум трех множеств людей, отношения между ними удобно представить на диаграмме Эйлера-Венна.
Трудно судить о соотносительных размерах этих множеств и их пересечений. Относительно пересечения множества лиц, хранящих детскую порнографию и множества лиц, совершающих педосексуальные действия, мы имеем основания считать, что оно составляет примерно 40% от всего множества лиц, хранящих детскую порнографию.[74] Сложность структуры множества всех обладателей детской порнографии или ищущих ее лиц также отражена в соответствующей литературе: "It is difficult to describe a "typical" child pornography possessor because there is not just one type of person who commits this crime".4 Некоторые авторы предпринимают попытки создания подробных типизаций лиц, ищущих и хранящих детскую порнографию.[75] Исследователи выделяют самые разные мотивы к поиску детской порнографии – от сексуального удовлетворения до жажды разнообразия, любопытства и либерального убеждения в том, что любая информация должна быть доступна.[76] Сравнение лиц, совершивших педосексуальные действия с лицами, хранившими детскую порнографию (две исследованные группы не пересекались) показало, что вторые имели значительно меньшую склонность к рецидивизму, чем первые; тем не менее, исследование обнаружило определенные психологические сходства двух групп.[77] Исследователи отмечают заметный рост количества лиц, ищущих детскую порнографию в сети на протяжении 1990-х годов[11]; об изменении количества педофилов и лиц, совершающих педосексуальные действия это, в сущности, ничего не сообщает: это ясно в свете широкого спектра возможных мотивов к поиску. При нагнетании общественной паники не исключено, что горячее обсуждение детской порнографии законодателями, полицией и СМИ ответственно за какую-то часть новых заинтересовавшихся детской порнографией людей, которые без этого обсуждения никогда даже не задумались бы о детях, как о сексуальных объектах. То, в какой мере законы о педосексуальных действиях и детской порнографии, а также сопряженная с ними практика, в действительности сексуализируют детей в общественном сознании, остается крайне интересным вопросом. Некоторые исследователи специально подробно останавливаются на нем.[58] Даже здравый смысл подсказывает, что, случись иметь место постоянному муссированию темы порнографии с трупами в СМИ, некоторое количество людей из чистого любопытства пожелало бы найти и само посмотреть подобные материалы, чтобы узнать, о чем же именно столько шума. Нет нужды напоминать, какой популярностью в сети среди обывателей пользуются любые шокирующие материалы.
Также следует отметить, что люди, действительно являющиеся педофилами, могут собирать обычные, ничуть не порнографические/эротические фотографии детей[60], которые также их возбуждают. Если быть последовательным, то в свете этого факта "логику" борцов с детской порнографией следовало бы распространить на вообще любые изображения детей (любые фотографии, фильмы, рисунки, гравюры, скульптуры) и запретить их все вовсе.
В связи с обсуждением детской порнографии и идеями борцов с нею относительно того, почему она должна быть запрещена, хочется провести одну замечательную аналогию.

В сети существует большое количество ресурсов, посвященных никак не цензурированным фото- и видеоматериалам, на которых запечатлены пытки, казни, убийства, геноцид, истязания, самоубийства, аварии и катастрофы, редкие и особо впечатляющие своей жестокостью сцены войны и т.д. Эти ресурсы посещаются большим количеством людей каждый день, при этом не попадая практически никогда в поле зрения СМИ или моралистов. Подобные материалы никто или почти никто не пытается запретить: здравый смысл подсказывает, что преследовать следует тех, кто на кадрах хроники отрезает головы или хоронит людей заживо, в то время как просматривающий, сохраняющий или ищущий подобные материалы сам не совершает никаких противоправных действий и не причиняет никому вреда. Также абсурдной выглядит идея о том, что кадры авиакатастроф провоцируют новые авиакатастрофы, кадры обезглавливаний в горах Вазиристана – новые обезглавливания, кадры войны – новые войны, фотографии жертв отряда 731 – новые вскрытия детей и беременных заживо без анестезии. Тем не менее, применительно к детской порнографии высказываются ровно эти идеи. Особенно стоит отметить огромное количество медиапродуктов с насилием, не говоря уже о целом жанре японской порнографии садистического толка (guro), который насчитывает сотни тысяч картинок. Если бы образ мышления борцов с детской порнографией был распространен на все это, то ныне даже хранение старой видеокассеты с классическим американским боевиком или DVD с игрой Prince of Persia должно было бы быть незаконным. Вся абсурдность подобных драконовских запретов при отсутствии достаточных академических оснований в данном случае очевидна; в области детской порнографии абсурдность нынешних законов и мер ничуть не меньшая, обыватель не замечает ее, т.к. привык поддерживать эти законы и меры.

Обсуждение симулированной (виртуальной) детской порнографии в сравнении с медиапродуктами с насилием приводится в одной из статей о проблеме подобной порнографии. Автор справедливо замечает: "Whilst I am not suggesting that virtual paedophilia should be deemed morally permissible, I do wish to make it clear that if it is not, then a significant portion of popular entertainment (those which feature representations of murder) may also be brought into question. Consequently, the questions raised concern not only players of computer games, but most members of popular culture"

Любой, кто выражает сомнения в верности этих воззрений, должен быть заподозрен в педофилии и производстве детской порнографии, т.к. каждому нормальному человеку не придет в голову сомневаться в вышеприведенных высказываниях

Характерной чертой современного общества в области отношения к педофилам и детской порнографии является не только безоговорочная, безапелляционная убежденность в истинности указанных выше положений.

В силу того, что вера в описанные идеи очень прочно укоренилась в общественном сознании, а СМИ постоянно нагнетают обстановку, обыватель сделался крайне чувствительным к данной теме. Это приводит к поразительным психологическим явлениям: когда научное сообщество подходит к изучению педофилии непредвзято и обнаруживает, что масштаб проблемы преувеличен, как и вред педосексуальных действий, то вместо радости от осознания факта ранее имевшего место преувеличения проблемы, обыватель (и политик, ищущий его симпатии) мгновенно обрушиваются на академическое сообщество и с поразительным накалом эмоций не желают верить ему. Это также странно, как ситуация, при которой больной с подозрением на рак так сильно уверовал уже в то, что страдает раком, что когда ему сообщают о том, что он здоров, он вместо радости обрушивается на врача с критикой и скепсисом. По всей видимости, нежелание признать свою собственную ошибку и желание во что бы то ни стало оказаться правым в любых свои опасениях и страхах для обывателя куда важнее фактов.

Помимо уже описанного случая с метаанализом 1998 года, в США имела место целая череда всплесков общественной ненависти по отношению к выдающимся сексологам современности, которые осмелились опубликовать данные, шедшие вразрез с общественным мнением и политическими идеями.[44] Недавно в России публичному остракизму подвергли Г. Дерягина, за его статью о педофилии, которую, судя по высказываниям о ней в СМИ, ненавистники Дерягина даже не удосужились полностью прочесть. Само обсуждение того, верны ли или неверны убеждения борцов с педофилами и детской порнографией, кажется, негласно под запретом: "This doctrinaire and politically charged approach to child protection led to a counterattack against critics who were treated as misguided or malevolent heretics — members of a supposed social backlash movement whose beliefs would roll back decades of progress made on behalf of abused children".[89]

Реакцией на попытки обсуждения становятся обычно две вещи:

1.Исследователя или просто непредвзято, объективно подходящего к проблеме человека автоматически демонизируют, самого зачисляют в педофилы, извращенцы, маньяки, насильники и т.д. без каких бы то ни было промедлений и разбирательств.

2.При полном отсутствии призывов к чему бы то ни было, журналисты и обыватели всегда умудряются найти в ряде научных статей "пропаганду педофилии" или ее "оправдания". Достаточно самому прочесть любую из обвиняемых в этом публикаций, чтобы не обнаружить там ни одного призыва и ни одного глагола в повелительном наклонении.

Складывается чрезвычайно тяжелая ситуация, при которой ученому просто опасно заниматься беспристрастным изучением педофилии. Ряд академических статей даже специально посвящен описанию того, какому остракизму и каким обвинениями подвергают ученых в данной области.[90]

Может показаться, что современный мир впал в массовое помешательство, однако, это не так. Современная ситуация является типичным примером общественной моральной паники[91][92]; подобные паники возникали и в прошлом, чередуясь с периодами относительного спокойствия и безмятежности. В США первая подобная паника имела место в период 1908-1922 и характеризовалась общественными опасениями относительно неких "defective delinquents". После затишья в конце 1920-х и начале 1930- х, возникла новая паника, продолжавшаяся с 1936 по 1957 годы; она была в изрядной степени спровоцирована случаем Альберта Фиша. В этот раз общественное зло получило наименование "sexual offender" и "psychopath". Расцвет общественного страха пришелся на конец 1940-х и начало 1950-х. Период 1957-1976 ("Libertarian Era") в этом отношении охарактеризовался вновь возникшим спокойствием, а также уничтожением цензуры, сексуальной революцией и легализацией порнографии (начиная с Дании в 1969 году). Публикации этого времени, посвященные педосексуальным действиям, видели ребенка зачинщиком, преследующим свою психологическую выгоду. Мало или вовсе не известные ныне, эти академические работы – будь они изданы сейчас – стоили бы авторам репутации и, вероятно, карьеры. С 1976 года начинается нынешний виток моральной паники; ситуация в корне не изменилась, изменились термины: ныне общественность пребывает в ужасе перед "pedophiles", "child abusers" и "child molesters". Все обострения моральных паник характеризуются драконовским законотворчеством, совершенно неадекватным имеющейся проблеме: "In response, lawmakers implement policies that may cause harm in areas having nothing to do with the original problem and that divert resources away from measures which might genuinely assist in protecting children".[91] Исследователи предполагают, что вообще образ сексуального преступника в общественном сознании в каждую эпоху полностью предопределен социетальными процессами и не имеет фактически ничего общего с реальностью. Другие академические работы посвящены подробному изучению сходных моральных паник на тему педофилов в других странах.[93] Множество статей посвящено изучению общественного восприятия проблемы сексуальных преступников, включая тех, кто злоупотребляет детьми. Исследования показывают, что обыватели и политики руководствуются в первую очередь информацией из СМИ, разделяют широкий набор заблуждений и преувеличивают масштабы проблемы, уровни рецидивизма и т.д.1

Среди тех панических идей, которые привели к разрастанию нынешней общественной истерии относительно педофилов, следует упомянуть слухи о сатанических культах, практикующих секс с детьми (satanic ritual abuse)[94], а также феминистские идеи о том, что огромная доля женщин имеет психологические проблемы из-за имевшего место в детстве домогательства.[58] В глаза бросается абсурдность подобных идей, тем не менее, невозможно отрицать их роль в зарождении современной моральной паники. Эта паника продолжает разрастаться, поддерживаясь на системе положительных обратных связей. Учитывая свойства человеческой психологии, нет, в сущности, ничего удивительного в том, что довольно странные и безосновательные предположения могут получать статус чуть ли не прописной истины в глазах огромного количества людей.2

Потенциальные причины и механизм разворачивания моральной паники лаконично раскрыты во введении к одной из монографий, посвященных этой теме.[95] Автор отмечает, что моральные паники зиждутся на страхе и тревоге относительно опасности, которая объясняется общественности посредством доминирующей идеологии. Эта идеология обслуживает интересы правящей элиты, сохранение ее власти и защищает ее экономическое и политическое положение. Опасность сильно преувеличивается, вследствие чего обыватель верит, будто она таится повсюду. Результатом является крайне широкая поддержка законов, основанных на искаженном взгляде на масштаб и природу проблемы, привлекающей к себе внимание. Это упрочивает положение верхних эшелонов власти и дает обществу ложное чувство безопасности. Законы, таким образом, неэффективны, но сохраняются в силу того, что граждане, которые поддерживают их исполнение в рамках системы правосудия, имеют очень скудное понимание того, что они пытаются преследовать и контролировать.

Нынешняя ситуация выглядит крайне тревожной. Неадекватное законотворчество и правовые практики, огромные усилия, затрачиваемые на борьбу с преувеличенной проблемой, и нагнетание массового страха имеют для общества большую цену. Борцы с педофилами и детской порнографией получили баснословные полномочия, средства и власть. Их количество, вполне вероятно, сильно превосходит количество тех, кого они преследуют. Эта ситуация очень тревожная, т.к. при нарушении определенного баланса между количеством борцов и количеством правонарушителей определенной категории, осужденных не может стать меньше.

В ФБР людей, занятых борьбой с детской порнографией, в два с лишним раза больше, чем занятых обеспечением национальной безопасности.3 В США существует целая организация людей, пострадавших от драконовских судебных решений, имевших место в силу текущей общественной паники.4 Сами дети и подростки становятся порою жертвами законов, призванных их защищать. Стражи порядка говорят нам, что дети злоупотребляют сами собою. Известны случаи, когда дети (в правовом смысле) привлекались в уголовной ответственности за то, что производили детскую порнографию со своим участием.[96] Общественная ненависть и нетерпимость ко всем, кого только заподозрили в педосексуальных действиях, переходит все мыслимые границы, приводя к тому, что даже ни в чем не виновные лица навсегда теряют свою репутацию и доброе имя.5 В США за фотографию обнаженного 17-летнего человека можно отправиться в тюрьму на срок в два раза больший, чем за попытку его убить, и на в четыре раза больший, чем за нанесение ему тяжких телесных повреждений, повлекших смерть (!).[98] Даже самые легкие случаи (например, добровольные сношения взрослого лица с подростком до возраста согласия) приводят к длительным тюремным срокам и обязательной регистрации в национальном реестре сексуальных преступников, посредством которого все личные данные и адреса нарушителей предаются гласности. Число зарегистрированных в США сексуальных преступников превышает население многих крупных городов.[99] Помимо бесчисленного количества сломанных жизней, содержание всех этих людей в тюрьме, их регистрация и отслеживание обходятся налогоплательнищкам в баснословные суммы. Исследователи отмечают, что меры по регистрации, ограничению перемещения осужденных child molesters, не приносят должных результатов, а также что они создают дополнительные проблемы: "Legislation regarding sex offenses is often passed swiftly with little to no evaluation of the effectiveness of such policies on preventing recidivism and protecting the public. Further, little criticism is raised despite overwhelming evidence that sex offender registration and community notification is ineffective and has many negative consequences".[95] Тем не менее, 74% американских обывателей утверждают, что будут поддерживать эти меры, даже если в их пользу не будет иметься никаких научных доводов.[28]

В реестре сексуальных преступников Америки и Британии числятся даже дети 11 и 8 лет, занесенные туда за проявления здоровой детской сексуальности вроде игры в доктора.[100] Детям из первых и вторых классов предъявляются обвинения в содомии6, дети 6 лет7 и даже 4-летние8 обвиняются в сексуальных домогательствах и сексуальных злоупотреблениях.[101] Эти и другие дети подвергаются принудительному лечению методами, в том числе электрошоковой терапии (!), которые применялись в 1950-е для "лечения" гомосексуалов.9 Люди, которые даже не предприняли по факту никаких противоправных действий и которые были специально спровоцированы на нечто такое, что может быть истолковано, как проявления намерения совершить таковые, отправляются в тюрьму, попав перед этим (или для этого?) в целое телешоу, делающее рейтинг на общественной ненависти к педофилам.10 Еще 40 лет назад обыватель, благодаря которому это стало возможно и имеет место, не поверил бы в то, что такие вещи вообще могут происходить и заподозрил бы предположившего такое человека в безумии.

В академической литературе можно обнаружить подробные обсуждения случаев борцов с детской порнографией и педофилией, которые сами на деле распространяли детскую порнографию. Авторы одних из самых популярных книг, муссирующих скандалы и судебные разбирательства по делам о сексуальных действиях с малолетними, Пол и Ширли Эберли сами оказались отнюдь не равнодушны к детям в сексуальном отношении.[89]

С 1978 года правоохранительные органы и законодатели борются с педофилами и детской порнографией; они получили почти неограниченную власть, расширили правовые практики до поражающего воображения абсурда, увеличили штаты работников во много раз и активно поддерживают и нагнетают общественную панику. За все это время (30 с лишним лет) ни разу борцы с детской порнографией и педофилией не заявили о том, что их старания дали результаты и проблема хотя бы стабилизировалась или начала исчезать. Напротив, за эти три десятилетия рьяной и масштабной борьбы, по отчетам самих же правоохранительных органов, проблема стала только еще более неразрешимой. Очевидно, что если бы речь шла о любой другой проблеме, такие борцы с нею уже очень давно лишились бы работы; но в данном случае семена моральной паники попали на очень благодатную почву – речь идет о детях, поэтому у обывателя, кажется, полностью отключается критическая способность ума, и он готов сложить свои права и свободы к ногам полицейских. Трудно предсказать, сколько еще пройдет времени, прежде чем текущая моральная паника окончится и вновь установится период спокойствия.

Невозможно также закрывать глаза на тот факт, что активное муссирование темы педофилии и детской порнографии в СМИ отвлекает внимание и средства от решения намного более важных проблем, связанных с детьми по всему миру. Детский голод, детское курение, детский алкоголизм, религиозное насилие в форме принудительной индоктринации и ритуальное, в том числе сексуальное членовредительство11 не привлекают к себе в наши дни практически никакого внимания, обыватель игнорирует эти проблемы и не задумывается о них. В условиях российской реальности крайне остро стоит проблема детской беспризорности и высокой детской смертности. В России насчитывается несколько миллионов беспризорных детей[102], количество которых – как и количество детей, больных алкоголизмом, токсикоманией и сифилисом – растет даже по официальной статистике. Основной мотив детоубийств новорожденных, совершавшихся женщинами в России в 2002 году, - нищета: ребенка нечем кормить и из милосердия его пытаются умертвить быстро вместо того, чтобы обрекать на голодную смерть.[103] Эти проблемы не привлекают и одной десятой доли того внимания, которые привлекает тема педофилии. Если бы борцов с педофилией и детской порнографией действительно волновали дети, а не собственный политический рейтинг, они сумели бы расставить приоритеты. Очевидно, что проблема педофилии, скорее всего, не вошла бы даже в десятку самых тяжелых проблем, связанных с детьми в России, а может быть и во всем мире.

Cовершенно верно! вот яркий пример у 14ти летней девушки уже всё как у женщины, она уже занимается сексом пол года, естественно ощущает себя не ребёнком а женщиной, ведёт себя как женщина. Физиологически это девушка - молодая женщина, психологически это женщина готовая даже к вынашиванию и воспитанию ребёнка. Но психически ненормальные дегенераты из мировых правительств объявляют её маленьким ребёнком. Пишут такие законы по которым не делается не каких различий между 3 летними и 14ти летними. Но это ещё не всё! они объявляют ребёнками и 17ти летних давно взрослых людей. Таких законодателей нужно либо в психушки либо пулю в затылок и в овраг в общую могилу.

Все эти преступные законы написаны под воздействием христианской религии, в США это протестанты, в России это РПЦ. Та же Мизулина написавшая и проталкивающая закон по которым за секс с 14ти летними будут давать 10 лет тюрьмы, так вот она радикальная христианка. По её идеологии если 15ти летние люди хотят секса значит их растлили СМИ или педофилы, это полностью преступная и антинаучная идеология.

Согласен.
Если не принуждать насильно подростков,только разрешать в случаях их большого желания начать раннюю половую жизнь-то лет с 13
подростки могут заниматься сексом.
Но только не моложе 13 лет.

А кто и как потом регулировать численность населения будет , в 13 лет мозгов то совсем нет, создадут проблему и набросают младенцев в детский дом

Организация Reform Sexoffender Laws пытаются остановить педоистерию в США

http://www.reformsexoffenderlaws.org/

The purpose of RSOL is to end the punitive, public "sex offender" registry, residency restrictions, and civil commitment laws which endanger our society and stigmatize, shame, and unnecessarily ruin the lives of registered children, adults, and family members. We hope to raise critical awareness about legal and social policy in the United States about sex offenders. We believe these policies should change and that thoughtful people will agree when they know the facts. Read our official statement, Reform Sex Offender Laws Now!, which has been signed by academics, professionals, and activists. We are seeking your signature and support for our message, too.

ПЕРЕВОД
Цель RSOL является прекращение карательных, общественные "сексуальный преступник" реестра, место жительства ограничений, и гражданского законодательства обязательства, которые угрожают нашему обществу и стигматизации, стыда и без необходимости разрушить жизнь зарегистрированных детей, взрослых, и членов семьи. Мы надеемся собрать критическую осведомленность о правовой и социальной политики в Соединенных Штатах о сексуальных преступников. Мы считаем, что эта политика должна измениться и что вдумчивые люди согласятся, когда они знают факты. Прочитайте официальное заявление, реформы законов сексуальный преступник Now!, Который был подписан ученых, специалистов и активистов. Мы нуждаемся в Вашей подписи и поддержку наших сообщений, тоже.

В рамках усилий, направленных на поддержку счастья, благополучия и свободы детей, мы полны решимости защитить общество и его детей от опасности сексуальной вреда. Мы также обязуемся сохранить гражданские свободы и подлинного уголовного правосудия. Мы считаем, что многие аспекты нынешнего подхода к сексуальным преступникам серьезно подрывают справедливость и сделать наше общество менее совместимы с благосостоянием молодежи. К ним относятся государственные и национальные реестры, совершившее половое преступление, как в настоящее время структурированы, срок службы гражданские уставы обязательства для сексуальных преступников после завершения тюремного заключения, а также общественное посрамление любого обвиняемого в незаконной сексуальной активности. Мы поддерживаем тщательно ограниченной законами, которые целевой вредно действует, а не целые классы людей, и которые реабилитации, а не мстительно наказывать и стыдить нарушителей. Мы утверждаем, что только за счет поддержки справедливости для всех людей мы можем поддерживать безопасное общество.

Мы говорим против монтажа паники, которая смутно определяет сексуальную опасности и ostracizes и козлов отпущения широкого круга людей, которые получили название "сексуальных преступников".

Есть в настоящее время секса Реестры правонарушителя в каждом штате и в федеральном level.1 Большинство людей, осужденных за незаконные сексуальные действия или владения, что делает, или продажи незаконных эротические материалы должны представлять в государственные и / или федеральных реестров для классификации. Те, классифицируются как "хищники", как опасные преступники, или как преступников в отношении детей должны зарегистрироваться часто, часто на всю жизнь, с полицией или реестра чиновников и должны предоставить личную информацию, включая фотографию, адрес места жительства, работы, телефон и электронная почта. Затем эта информация обнародована, то есть, она размещена в Интернете, опубликованных в газетах или отметить на рекламных щитах или листовки распространяются в районе. Часто такие оповещения населения включает в себя лиц, чьи предполагаемые преступления помечены насилия, но где нет силы или насилия occurred.2 В некоторых юрисдикциях, информирование общественности включает в себя лиц, обвиняемых в обладающая одной фотографии голого ребенка, обвинили в общественных мочеиспускание, 3 или обвиняемых в "нежелательных любовь" с участием лиц, моложе восемнадцати.

Есть в настоящее время около 750 тысяч человек - взрослых и детей, - которые определены в качестве сексуальных преступников, либо в тюрьме, под честное слово, зарегистрирован, или будет получено как незарегистрированный, 4 и свыше двух миллионов членов семьи, живущих с последствиями секс преступник реестров.

Во многих государствах и на национальном уровне, регистрации и классификации, что требуется от лиц моложе восемнадцати, в том числе дети в возрасте одиннадцати лет, 5 и в том числе несовершеннолетние осужденные за сексуальные отношения с другими minors.6 Они тоже иногда предметом публичного размещения своих фотографии, адреса и другие личные information.7

Во многих местах сильно ограничивают жительства, путешествий и работы, совершивших сексуальные преступления и поставить их под постоянным наблюдением.

Многие штаты и муниципалитеты запрещают сексуальные преступления, жить в определенных районах вблизи школы или детские сады centers8 и иным образом ограничить поездки сексуальных преступников внутри государств и между ними состояние lines.9 Зарегистрированные сексуальные преступники часто требуется носить лодыжки браслеты с глобальной единицы позиционирования, что след каждое их move.10 Некоторые юрисдикции считается обязательным имплантации электронных чипов в тела преступников для подобных surveillance.11 В некоторых штатах, жилых пределы настолько серьезны, что сексуальные преступления, имеют большие трудности с поиском жилья. В некоторых городах и городах делает практически невозможным для зарегистрированных сексуальных преступников жить there.12

"Сексуальный преступник" теперь относится к классу людей, практически без прав и кому трудно защищать как граждане заслуживают уважения.

Почти все понятия реабилитации и реинтеграции в общество был отброшен для сексуальных преступников. Термин «сексуальный преступник» включает в себя очень широкий спектр людей, которые были признаны виновными в поведении от плохого вкуса к серьезным злоупотреблениям, 13 общественных еще истерия достигла такой степени, что все лица, так помечены являются демонизируют, независимо от конкретных обстоятельств. В общественном сознании (а иногда и в выступлениях государственных чиновников), каждый сексуальный преступник является лицо считается совершившим особо тяжкие преступления.

Confused понятия педофилии и опасности, связанные с чужими причины преувеличенные тревоги.

Возможно, ключ к этому паниковать по поводу сексуальных преступников в том, что они часто предполагается, что изнасиловал детей. То есть, "сексуальный преступник" часто отождествляется с насильственными "педофилом". Термин педофил сам по себе стал стереотип человека, который жестоко насилует маленьких детей. На самом деле, подавляющее большинство лиц привлечены к детям не violent.14 Хотя педофил определяется медицинской точки зрения как человека в первую очередь привлекают детей в возрасте до полового созревания (около 12), 15 это путать с кем-либо когда-либо притягиваются, но минимально, к любым "незначительные", или лицом, не достигшим брачного возраста, который был установлен в федеральных законах сексом eighteen.16 Хотя очень много сексуальных преступников никогда не были осуждены за преступления, не имел ничего общего с детьми старше несовершеннолетних, 17 истерию о защите детей от педофилов расширился до более широкой истерии обо всех сексуальных преступников, которым овеяно сенсационных средств массовой информации. Повторные исследований твердо установить, что самым сексуальным нарушением детей со стороны членов семьи, а не strangers.18 Рецидив ставки для сексуальных преступников в отношении детей также было показано в этих исследованиях весьма low.19

Сексуальные вред детям необходимо бороться, но мы также должны бороться с другими тяжелыми формами причинения вреда детям.

Хотя сексуальное насилие монополизации нашего внимания, мы часто забываем о других очень серьезных форм причинения вреда детям и молодым people.20 Важно, чтобы высказаться против сексуального вреда, который часто остается скрытой и отрицал в семьях и общинах. Тем не менее, не-сексуального насилия в семьях, также очень распространены, 21, представляет собой серьезную угрозу для многих детей, и часто игнорируется. Бедность, недоедание, этническая дискриминация, плохое образование, и плохое медицинское обслуживание травмировать миллионы молодых людей в нашей богатой стране. Однако серьезных национальных обязательств, чтобы остановить эти иногда смертельные и всепроникающей формы причинения вреда детям. Вместо этого, наше внимание приковано к любом случае, связанных с сексом в то время как другие виды вреда в значительной степени игнорируются.

Даже сейчас, когда мы говорим о пожилых и молодежи более старшего возраста, как дети, нуждающиеся в защите, все моложе и моложе детьми как со взрослыми, когда обвиняют в сексуальных преступлениях.

Если их признают виновными, они часто вынуждены выполнять те же государственные реестры и срок службы обязательства как adults.22 Если считать "жертвой", индивидуальности ребенка защищен. Если "преступник", тот же ребенок будет публично подвергается. Подростки и дети теперь могут привлекаться к уголовной ответственности и заставили регистрироваться для деятельности считается экспериментов или играть с самого начала истории, и в большинстве cultures.23

Демонизация любой класс людей, как лишенные человечности и без надежды на это неправильно.

Любой закон не так, что постоянно отнимает права или свободы правонарушителей, жизнью ли то время заключения гражданского обязательства после предложения или на общественном реестре, стыдить, и ограничение места жительства. Демонизация разрушительна даже при применении к настоящему насильственные преступления. Те, кто совершает сексуальное насилие преступления не выйти из вакуума. Они выходят из нашей общины и семьи. Для просмотра опасные преступники, как абсолютно "другой", чем у нас мешает нам получать у корней таких преступлений. Постоянный стигматизации не только делает невозможным реинтеграции в общество тех, кто реабилитирован, но и это сигнализирует нарушение общественного society.24

Правонарушителей Демонизация секс имеет много других негативных последствий для общества. Как когда-то случай для гомосексуалистов, совершивших сексуальные преступления, может быть назван "извращенцев", "извращенцы" и "perps" в средствах массовой информации. Это ломает гражданского дискурса и отравляет его с уничижительным речи. Сообщивших о наличии законов теперь врачи, социальные работники, и врачи в агентов государства, так как они обязаны сообщать любому отметить прошлое, настоящее или возможное "насилие" в ранее конфиденциальной settings.25 Это отпугивает людей, нуждающихся в консультации для сексуальных проблем с поиском профессионального help.26

Экстремальные меры в настоящее время включают отмену срока давности, обратную регистрации, срок службы лишения свободы без права досрочного освобождения, и даже смертной казни.

В большинстве штатов и федеральным правительством, отменяют или рассматривают отмену уставы limitation.27 ретроактивное реестров, кажется, нарушают конституционный рубрике против постфактум laws.28 Некоторые суды постановили, что это не будет так, потому что регистрация не рассматривается в качестве наказания . Тем не менее государственной регистрации, в том числе стыд, унижает и ставит под угрозу тех, кто помечены и чьи фотографии и адреса обнародованы. Это тяжелая форма дальнейшего наказания для правонарушителей, которые закончили свой срок. Шесть государств пытались института смертной казни за ненасильственные преступления секс с участием детей, пока он был поражен Верховным Court.29 Mainstream правоведы спорят ли педофилы должны получать смертной казнью или пожизненным времени заключения в camps.30 Красные флаги подняты обо всем этом от защитников прав человека привлекают мало attention.31 К сожалению, это очень похожи по своей природе к предыдущему паникует, направленные на другие группы.

Эти нападения на гражданские свободы обрушились на нас, потому что немногие были готовы рисковать рассматривается как «мягкие на педофилов» или на сексуальных преступников в целом.

В настоящее время дело, что почти ни один политик - либеральной или консервативной - не смеет выступать против любых мер против сексуальных преступников, однако extreme.32 Мы считаем, что гражданские свободы являются неделимыми. Как только один класс людей scapegoated и отделен от "приличных граждан" с точки зрения человека, другие классы преступников - таких, как торговцы наркотиками и пользователей, политические диссиденты, или "мертвой избили пап" - может быть так же лишен всех человека. Однако, как бы мы выступаем против конкретных, воспринимается неправильно дела, или даже угрозу для общества, такие как теракты, в свободном обществе, мы не можем допустить такого ухудшения надлежащей правовой процедуры. Мы утверждаем, что эти тенденции в законах сексуальный преступник нарушил нашу правовую систему в крайне серьезным образом. Репрессивные государственных полномочий не может быть аккуратно применять только к «плохой» человек. Они угрожают нам всем.

Это можно сделать обществу и нашим детям безопасное, не подрывает надлежащую правовую процедуру и гражданских свобод.

Канаде и некоторых других странах регистрационные требования к настоящему жестоких преступников секс после их освобождения из тюрьмы, но они не позволяют публичное уведомление или публикация правонарушителей фотографии и личную информацию. Они также серьезно ограничить гражданские обязательства после приговоров лицам оценивается как реальная и экстремальными угрозу для общества, и они уверяют, что такое обязательство является временным и регулярно пересматривается.

Поэтому мы призываем к немедленному реформа сексуального преступника Америки законов, 33especially государство и федеральный реестры половое преступление и срок службы поддержки гражданского laws.We приверженность следующие неотложные меры:

1.Abolish все положения государственных и федеральных реестров сексуальный преступник, что публично правонарушителей стыда. Там должно быть никакого интернета или других общественных размещение личности, фотографии, адрес, место работы или личной информации любого преступника, не должна ли эта информация доступна для общественности в полицейских участках или ЗАГС. В случаях, по-настоящему насильственных преступлений пола, особенно в отношении детей младшего возраста, так и с конкретными нахождения вероятности повторного обидеть, регистрация может быть обязательным, но информация будет предоставлена только среди сотрудников полиции, или если суд вынесет решение целесообразным, с организаций, обслуживающих детей и других, которые могут быть уязвимы для злоупотреблений. Сильные санкции должны быть наложены на сотрудников полиции или других посвящен в регистрационной информации, которые нарушают конфиденциальность правонарушителей.

2.Abolish все время жизни гражданских обязательств для секса offenders34, которые закончили сроки тюремного заключения и / или условно-досрочного освобождения и пробации. В случаях насильственных преступлений и конкретных результатах вероятность повторного обидеть, тщательно выстроенной судебных слушаний, с медицинской помощью и полным надлежащей правовой процедуры, должен определить, является ли человек может быть в дальнейшем в тюрьме, и то лишь на короткий срок и с регулярного обзора . Конечная цель всех мероприятий, направленных на сексуальные преступления, должны быть их возвращению в общество, когда они не могут повторно оскорбить.

3.Stop общественных поношения и демонизация сексуальных преступников. Против использования в СМИ или публичные должностные лица, очевидно, уничижительный язык в отношении правонарушителей. Этикетка на самом деле только насильственные действия, как насильственные преступления - определение насилия просто и логично, как физические нападения или угрозы, которая вызывает реальный harm.35 Использование термина "педофила" должен быть предельно ограниченным и accurate.36 Дети должны быть определены как лица в возрасте до полового созревания.

4.De-уголовную ответственность за добровольные половые всех мероприятий среди teenagers.37 Остановите все необходимые регистрации преступник пола для minors.38

5.Abolish все законы, которые обеспечивают * смертной казни или пожизненному заключению без права досрочного освобождения для сексуальных преступников.

6.Support широкую полового воспитания по пропаганде здорового общества.

7.Provide точную информацию и поддержку действительны исследования о сексе преступник characteristics39 и рецидивизма rates.40

Правонарушителей 8.Help секс повторно войти в общество путем отмены мер, которые затрудняют для них, чтобы найти место, чтобы live41 и достойную job.42 Поощряйте группы поддержки для сексуальных преступников, в том числе помощь в поиске жилья, работы, и эффективное лечение, прежде чем их освобождения и после этого.

ОБРАТИТЕ ПРИСТАЛЬНОЕ ВНИМАЕНИЕ ВОТ НА ЭТО

«Этикетка на самом деле только насильственные действия, как насильственные преступления - определение насилия просто и логично, как физические нападения или угрозы, которая вызывает реальный harm.35 Использование термина "педофила" должен быть предельно ограниченным и accurate.36 Дети должны быть определены как лица в возрасте до полового созревания.»

Reform Sexoffender Laws пытается ударить в самый центр всей мировой педоистерии, они пытаются отделить подростков от детей, законодательно запретить называть в СМИ сексуальное влечение к 14-16ти летним педофилией.

В связи, с этим у меня назрел вопрос. Как плавно выдавать ребенку информацию, чтобы он усваивал ее в соответствии со своим уровнем развития. Есть ли какая-то поэтапная программа действий со стороны взрослого?
Меня  вопрос  правильного сексуального просвещения моих будущих детей очень интересует.

Отредактировано narusawa (2012-01-12 12:51:43)

гадость какая!

Отредактировано narusawa (2012-01-12 16:11:02)

Не свисти! 
Если есть статья то и причина посадить всегда найдётся!...
Сегодня 16 летняя тебя любит,а завтра ненавидит и хочет отомстить-вот и способ имеется!