А.С.Пушкин. Анчар, Древо яда. Размышление о том, как сарафаны превратились в серафимов.
Данный текст – своеобразный резонанс с двумя постами участников форума – Драгомира (о влиянии Библии на культуру) и Франкенштейна (об искаженном знании, уводящем от Первоисточника). Так «совпало».
«Анчар» написан Пушкиным в1828 г., спустя два года по возвращении из ссылки. Поэт, привлекавшийся к следствию по делу о «Гаврилиаде» (как раз к этому времени и относятся черновики «Анчара»), не мог не понимать опасности опубликования своего произведения, «потрясающего устои». Тем не менее оно явилось читателю именно в таком виде:
АНЧАР, ДРЕВО ЯДА
В пустыне чахлой и скупой
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день зноя породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой, прозрачною смолою.
К нему и птица не летит
И тигр нейдет — лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь уже тлетворный.
И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей уж ядовит
Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек
Послал к Анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;
Принес — и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А Царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы,
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
Стихотворение было опубликовано в альманахе «Северные цветы на 1832 год» (вышел в свет около 24 декабря 1831 г.), причем, в заголовке значилось: «АНЧАР, ДРЕВО ЯДА». Позже, из соображений осторожности и давления цензуры Пушкин внес два изменения: во-первых, из заглавия были убраны и отнесены в подстрочную сноску слова «древо яда» и, во-вторых, слово «Царь» в первом стихе последней строфы было исправлено на «Князь».
Прежде всего интересует сделанный Пушкиным акцент в заголовке: на Древе яда. При упоминании о нем (и автор на это рассчитывал) сразу всплывает архетип ДРЕВО ЖИЗНИ, которое, согласно библии, бог сокрыл от людей, приставив к нему охранника с «мечом обращающимся». Тогда, по логике житейской ДРЕВО ЯДА есть ДРЕВО СМЕРТИ – полная противоположность животворному Древу! Правда, в библии, обращаться к которой вошло в привычку у живущих чужим умом людей, ничего не сказано о таковом, зато главный акцент в ней сделан на ДРЕВЕ ПОЗНАНИЯ, запретном, но не ядовитом: его плод вкусили и не отравились. К тому же оно в «раю», а не в пустыне. Стало быть, к Древу яда последнее не имеет никакого отношения. А может, Пушкин как бы противопоставляет Древо жизни Древу смерти, ведь все атрибуты и свойства второго диаметрально противоположны первому? И снова – мимо! Ведь смерть – оборотная сторона медали Жизни… Видимо, чтобы не возникло путаницы, автором и был сделан акцент, что это именно Древо яда, и никакое другое. А имя ему - АНЧАР.
В поисках смысла имени древа ложным импульсом была мысль: не прибег ли Пушкин к т.н. «чаромутной практике», системе перестановки слогов в слове? Ведь главный слог в имени Древа – ЧАР (ЦАР, САР туда же). Отдает восточным признаком, а Восток – дело тонкое. Тем более, что за основу взята некая восточная легенда. Под таким «соусом» может быть подано что угодно, даже первобытное зло в виде ботанической химеры. Зато хоть поэтическую аллегорию можно отбросить сразу, поскольку, как мы не раз убеждались, в произведениях А.С. Пушкина нет ничего, что выводило бы смысл за рамки естественнонаучного, характерная черта его творческого метода - опора на документальные свидетельства , «случаи из жизни».
Заметка о Древе яда была опубликована в 1825 г. в «Петербургской газете», выходившей в России на французском языке. Пушкин наверняка читал эту заметку (имелись и другие источники к тому времени, в поэзии Запада), поскольку в ней смертоносное древо названо Анчаром (а именно Antshar) , что растет в тропиках Азии, Африки и на о. Мадагаскар. В его сильно ядовитом соке, издавна служившем аборигенам для отравления стрел, содержатся гликозиды антиарин и антиозидин. Это дерево вырастает таким густым и тинистым, что убивает под своей кроной всю растительность. Образ запоминающийся…
Что ж, рассмотрим Древо яда со всех сторон, как оно есть. Анчар (лат.Antiaris) — род растений семейства тутовых, вечнозелёных деревьев или кустарников. Но к семейству тутовых принадлежит и шелко́ви́ца – натуральное «древо жизни»! В странах Востока шелковица священное дерево, и всё потому, что в нём полезно практически всё, начиная с корней и заканчивая плодами. Под кроной шелковицы во дворе ставят стол, за которым проводят время члены семьи, под ним устраивают ложе. Амулеты из шелковицы — традиционные обереги восточных женщин. Листья белой шелковицы в Древнем Китае использовались для выкормки тутового шелкопряда, единственного источника натурального шёлка. Родовое название Тутового дерева, Morus, с латыни переводится как «задержка» из-за позднего оплодотворения и образования ягод. Ссылаясь на Шелковицу черную, Плиний отмечает, что нет никакого другого дерева, которым столь пренебрегло бы остроумие человека, дав ему название Morus. (Mors на латыни «смерть»). Анчар, находящийся в семейных отношениях с Шелковицей, свое имя «антиарис» получил благодаря французскому путешественнику и ботанику Жану Лешено де ла Тур (правда, растение длительное время относили к семейству крапивных). Словом, парочка древ из семейства тутовых намекает: где жизнь, там и смерть.
На этом пока прервемся и приступим к анализу текста стихотворения, что, видимо, совсем несложно, раз его разбирают ученики восьмого класса средней школы!
Итак, с моей точки зрения:
"В пустыне чахлой и скупой" – практически безжизненном пространстве (на земном плане - месте обитания семитских племен)
"Анчар, как грозный часовой" – может, это Всевидящее око с библейской догмой (и в самом деле часовой)? Не будем торопиться.
Кто такой часовой? Тот, кто стоит на часах, сторожит временнЫе циклы, а, значит, хорошо в них осведомлен.
"Стоит — один во всей вселенной" – может, и правда, все же это «бог един», однобожие, монотеизм, с вытекающей из него фанатичной мыслью о богоизбранничестве? Стоп. Посмотрим, что Пушкин пишет дальше:
"Природа жаждущих степей" – чего, как правило, жаждут? Воды, пищи, энергии… Жаждут те, у кого этого нет. Степь - место обитания кочевников (не пашут, не сеют, а в случае падежа скота живут налетами и грабежом). Очень уж эти «жаждущие степи» напоминают хазарский каганат, но всё-таки речь, видимо, об эпохе задолго до него… К тому же, степями могут быть и небесные пастбища (астральные области).
"Его в день зноя породила" – «день зноя (день гнева) – очень похоже на катаклизм, спровоцированный Войной черных и белых (м.быть даже ядерной). В черновиках Пушкина «гнев» заменяется «зноем», об этом см. у С.Лурье « В пустыне, на берегу тьмы»: bookap.info›okolopsy/lure_uspehi_yasnovideniya…
«День гнева» действительно отдает библейской риторикой, а ЗНОЙ – природное явление, хотя бы и зной вселенского масштаба. Всё-таки, автор ясно указывает на то, что Анчар породила природа. Хочется нам того или нет, но это так. Скорее всего, это порождение чуждого и враждебного нашей Вселенной антимира, а яд, похожий на смолу, очень уж напоминает слюну паука с пищеварительными ферментами. Вспомним к тому же, что древо имеет густую, разветвленную крону, распространяющую тень, и увидим как есть Черную вдову, паучиху – «одну во всей вселенной"…
Дальше больше:
"Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой, прозрачною смолою" – для пустыни характерны резкие перепады температур днем и ночью. Где это? На каком краю Вселенной? Смола – да, растапливается от зноя к полудню, застывает к вечеру, но Пушкин пишет: ЯД. Что это за яд, зависящий от разных температурных режимов? Алхимическое учение, основанное на кабалистике? Яд алхимиков? Их опыты с веществом? Это уже второй план подтекста, но речь, как помним, о «природном веществе», и тут вспоминаются химические тайны паутины… Подобно человеческому волосу или шелку коконов гусеницы шелкопряда, паутина состоит в основном из белков. По аминокислотному составу белки паутины - спидроины - относительно близки к фиброинам, белкам, из которых состоит шелк, вырабатываемый гусеницами шелкопряда. И те и другие содержат необычно много аминокислот аланина (25%) и глицина (около 40%). Участки белковых молекул, богатые аланином, образуют плотно упакованные в складки кристаллические области, обеспечивающие высокую прочность, а те участки, где больше глицина, представляют собой более аморфный материал, способный растягиваться в виде тонких нитей, быстро затвердевающих на воздухе. Составом паутина близка к шёлку гусениц шелкопрядов (тутового, дубового и др.). Состоит главным образом из нерастворимого в воде, очень прочного фиброина. Вот вам и семейство ТУТОВЫХ, и то самое вещество, что «…к полудню растопясь от зною… застывает ввечеру Густой, прозрачною смолою»!
Теперь понятно, почему
"К нему и птица не летит
И тигр нейдет — лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь уже тлетворный" - С птицей и зверем понятно – природный инстинкт самосохранения работает безотказно.
«Вихорь черный» - воздушная стихия, которая есть информационная среда, волна, поэтому посланная в просторы мысль при контакте (чьем-либо запросе, обращении) резонирует (импульсы-желания совпадают). Итог такого КОНТАКТА чёрных мыслей с Чёрной вдовой – исполненное яда учение, искаженное знание, файл, заражённый вирусом и пр. Живая клетка, ставшая раковой, будет тлетворной – творящей тление, умертвляющей весь организм.
"И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей уж ядовит
Стекает дождь в песок горючий" - Вода в природе тоже проводник. Даже дождь, оплодотворяющий землю ради произрастания на ней живого, становится смертоносным. Посеянное умирает. Страды не будет – ведь и земля отравлена.
"Дремучий лист" – во-первых, очень древнее происхождение существа, а во-вторых, непроходимые дебри книжной талмудистики, запутывающий лабиринт «тайных учений»(ТАЙНОЙ компиляции ЯВНОГО). И далее в веках - все мысленные наслоения на компиляцию оккультных теорий, уводящие еще дальше от Первоисточника, все отражения кривых зеркал, искажающих Природный лик. Вместо плодородной почвы - горючий песок подложного знания о «царствиях небесных», ради которых человек перестал возделывать Землю и забыл, что она ему – Мать. Потерявший мать получает взамен мачеху, или Анчар (в ипостаси бога Отца), царящий над всем окружающим: «Стоит — один во всей вселенной», пропитанный смертоносным ядом сверху донизу – т.е. абсолютно!
На 5-й строфе кончается описание Древа яда, но речь о силе его воздействия впереди!
В стихотворении Пушкина 9 строф, т.е. полный ЦИКЛ в числовом воплощении. Следующие четыре строфы посвящены делам человеческим. Но об этом во 2-й части нашего исследования.
Отредактировано Марина (2011-10-17 09:59:32)