Трилогия Иллюминатус.
Роберт Антон Уилсон, Роберт Шей.

Писать о чем роман – бессмысленное занятие. Его просто нужно прочитать и понять это для себя. Единственно, советую тем, кто действительно захочет получить удовольствие от романа, читать его, активно используя поиск в Интернете (очень много имен, фактов и дат из американской истории, которые ничего не говорят неподготовленному читателю).

Во время чтения встретил очень забавный отрывок, просто не могу не выложить. Выделение жирным курсивом мое. Добавлю, что в романе это отнюдь не единственная версия событий, но когда аз наткнулся на него даже с кресла подскочил, так все совпало. Предлагаю не обращать внимания на имена, группировки, а также делать скидку, что описание явно утрировано и искажено для придания сатирического эффекта. Но просто удивительно как в одном отрывке соединились следующие ключевые моменты:
- Атлантида и змеелюди, созданные в результате генетического инструмента,
- появление концепции «Добра-Зла», признание секса злом
- Йог-Сотот - существо из другой вселенной, пожирающее души
- отрыв от древнего знания и появление у людей страха смерти
- начало поклонению Солнцу как Моно-богу
- искусственное создание культуры, основанной на дуализме добра-зла
- зарождение патриархата и уничижение женщин
- обрезание как символ служения Всевидящему Оку

(Иллюминатус. Т.2.)
Свет в зале сразу же погас. В дальнем углу послышалось стрекотание, а на противоположной стене Джо заметил киноэкран.

КОГДА
ЗЕМЛЕЙ
ПРАВИЛА
АТЛАНТИДА

Буквы, из которых состоят слова названия, напоминают сложенные штабелями кирпичики, формируя что то вроде ступенчатой пирамиды. За названием фильма идут кадры с видами Земли, какой она была тридцать тысяч лет назад во время Ледникового периода: мамонты, саблезубые тигры, охотники кроманьонцы… Голос за кадром объясняет, что в это же время на континенте Атлантида процветает величайшая человеческая цивилизация. Как говорит диктор, атлантам неведомы Добро и Зло. Они живут до пятисот лет и не боятся смерти. Тела всех атлантов покрыты шерстью, как у обезьян.
После показа разнообразных сцен жизни в Зуконг Гиморлад Сирагозе, крупнейшем и главном городе на континенте (но не столице, потому что у атлантов нет правительства), зритель видит лабораторию, где молодой (ему всего сто лет) ученый ГРУАД демонстрирует коллеге ГАО ДВОДИНУ биологический эксперимент. Он показывает гигантского водяного змеечеловека. Гао Дводин потрясен, но Груад заявляет, что ему скучно; он жаждет изменить себя каким нибудь неожиданным образом. Груад уже и так выглядит довольно необычно: в отличие от всех атлантов, его тело не покрыто шерстью. У него есть только короткие светлые волосы на верхней части головы и вокруг рта. По сравнению с другими жителями Атлантиды он выглядит уродливо голым.
Груад одет в светло зеленую мантию с высоким воротником; на его руках перчатки. Он говорит Гао Дводину, что ему надоело копить знание ради самого знания:
— Это еще один замаскированный способ жизни в поисках наслаждения; именно так живет подавляющее большинство наших соотечественников атлантов. Разумеется, ничего плохого в наслаждении как таковом нет, ибо оно приводит в движение энергии, но я чувствую, что есть нечто более высокое и героическое. Я не знаю, как это назвать, но знаю, что оно существует.
Гао Дводин ошарашен:
— Как же ты, ученый, можешь утверждать, что знаешь о существовании чего то, не имея никаких свидетельств?
Груад удручен его словами и признает:
— Мне нужно почистить объектив.
Но через мгновение к нему возвращается бодрость духа:
— И тем не менее, несмотря на минутные сомнения, я уверен, что мой объектив на самом деле прозрачен. Конечно, я должен найти свидетельства. Но уже сейчас, даже не начав, я, кажется, знаю, что найду. Мы можем быть величественнее и изысканнее, чем сейчас. Я смотрю на то, что собой представляю, и порой презираю себя. В сущности, я просто разумное животное. Обезьяна, которую научили играть с орудиями труда. Я хочу быть кем то большим. Я утверждаю, что мы можем быть такими же, как ллойгоры, и даже подняться выше их уровня. Мы можем победить время и завладеть вечностью, как и они. И я хочу этого достичь — или погибнуть.
Место действия переносится в банкетный зал, куда почтенный атлантический ученый ИНГЕЛ РАЙЛД пригласил всю элиту Атлантиды, чтобы отпраздновать большое достижение в исследовании космического пространства — искусственное генерирование солнечной вспышки. Ингел Райлд вместе с коллегами создал ракету, которая при столкновении с Солнцем взрывается. Он рассказывает покуривающему марихуану собранию:
— Мы можем запрограммировать вспышку с точностью до секунды, а расстояние, на которое она вырвется из Солнца, — до миллиметра. Вспышка достаточной мощности может сжечь нашу планету дотла. В результате вспышки меньшей мощности Земля может подвергнуться бомбардировке такими радиационными потоками, что зона, расположенная ближе всего к Солнцу, будет вообще уничтожена, а остальная часть планеты претерпит радикальные изменения. Пожалуй, самыми серьезными последствиями избыточного ионизирующего излучения станут биологические изменения. Жизненные формы сильно пострадают и, очевидно, начнут вымирать. Появятся новые жизненные формы. Во всей природе произойдет колоссальный сдвиг. Это уже происходило естественным образом с нашей планетой несколько раз. Например, семьдесят миллионов лет назад, когда внезапно с лица Земли были стерты динозавры, а вместо них появились млекопитающие. Нам еще предстоит многое узнать о механизме самопроизвольных солнечных вспышек. Однако наше умение вызывать искусственные вспышки на Солнце — это шаг в сторону контроля над вспышками естественными. Когда мы достигнем этой стадии, наша планета будет надежно защищена от тех катаклизмов, которые когда то уничтожили динозавров.
После аплодисментов женщина по имени КАДЖЕСИ спрашивает, не будет ли дерзостью такое насилие над «нашим Отцом Солнцем». Ингел Райлд отвечает, что человек— это часть природы. Поэтому все, что делает человек, — естественно и не может считаться насилием. Тут сердито вмешивается Груад и говорит, что он, непривлекательный мутант, — как раз и есть продукт насилия над природой. Он заявляет Ингелу Райлду, что атланты по настоящему не понимают ни природы, ни царящего в ней порядка. Он утверждает, что человек — детище природы и должен подчиняться ее законам. Им подчиняется все сущее в природе, но с человеком дело обстоит иначе, потому что он способен нарушать законы природы, которые им управляют.
— О человечестве, — продолжает Груад, — можно говорить, как мы говорим о наших машинах, на языке действия ожидаемого и действия произведенного. Если машина не выполняет то, ради чего она создана, мы пытаемся ее подправить. Мы хотим, чтобы она делала то, что должна делать, что ей следует делать. Мне кажется, у нас есть право и обязанность требовать то же самое от людей. Чтобы они выполняли то, что должны, то, что им следует.
Его перебивает ЛХУВ КЕРАФТ, старый ученый с живыми глазами:
— Но ведь люди — не машины, Груад.
— Вот именно, — отвечает Груад. — Я уже размышлял над этим. Поэтому я придумал новые слова, слова более сильные, чем должно и следует. Когда человек выполняет, что должен, я называют это Добром; все остальное я называю Злом.
Эту диковинную концепцию собравшиеся встречают дружным смехом. Груад пытается говорить убедительно, осознавая свое одиночество первопроходца и отчаянно стремясь достучаться до закрытых душ окружающих. Безуспешно приведя еще ряд доводов, он начинает угрожать:
— Люди Атлантиды живут не по закону. В своей гордости они стреляют даже по Солнцу, да еще и хвалятся этим, как сегодня делали вы, Ингел Райлд. Я утверждаю, что, если атланты не начнут жить в соответствии с законом, их ждет неминуемая катастрофа. Катастрофа, которая сотрясет всю Землю. Предупреждаю вас! Прислушайтесь к моим словам!
Груад величественно покидает банкетный зал, у двери берет плащ, набрасывает его на плечи и уходит. Каджеси идет следом за ним и говорит, что отчасти понимает смысл того, что он пытался втолковать собравшимся. Законы, о которых он говорит, похожи на желания родителей, а «Великие светила вселенной — наши родители. Разве не так?»
Голая рука Груада поглаживает шерстистую щечку Каджеси, и они вместе растворяются в темноте.
За шесть месяцев Груад сформировал организацию, названную Партией Науки. Их знаменем становится глаз внутри треугольника, который обвит змеей, кусающей себя за хвост. Партия Науки требует, чтобы в Атлантиде обнародовали законы природы, открытые Груадом, и заставили всех повиноваться им при помощи системы поощрений и наказаний. Слово «наказание» было очередным нововведением Груада. Один из его оппонентов поясняет своим друзьям, что это слово означает пытки, и на каждом из слушателей шерстка поднимается дыбом. Ингел Райлд сообщает собранию своих сторонников: Груад доказал, что секс составляет часть так называемого Зла. Система Груада допускает только секс, направленный на благо общества, то есть на продолжение рода.Ученый по имени ТОН ЛИТ восклицает:
— Вы хотите сказать, что во время полового акта мы должны думать о зачатии? Это невозможно. У мужчин поникнут пенисы, а у женщин не выделится смазка, увлажняющая влагалище. Это все равно что… ну, все равно что громко свистеть во время мочеиспускания. Это очень непросто, если вообще возможно.
Ингел Райлд предлагает для борьбы с Груадом создать Партию Свободы. Касаясь личности Груада, Ингел Райлд говорит, что проверял генеалогический архив и обнаружил среди предков Груада несколько самых энергетически возбужденных жителей Атлантиды за всю историю ее существования. Груад — результат мутации, как и многие из его последователей. Энергия обычных атлантов течет медленно. Люди Груада нетерпеливы и разочарованы, и именно это пробуждает в них желание навлечь страдания на головы соотечественников.

В сомнительной таверне, больше похожей на притон, где мужчины и женщины курят зелье в трубках, передаваемых по кругу, и тискаются в темных углах парочками и целыми группами, СИЛВАН МАРТИСЕТ предлагает создать Партию Безверия, которая была бы в оппозиции как к Партии Науки, так и к Партии Свободы.
Вслед за этим мы видим уличные бои, разные зверства и наказание ни в чем не повинных жертв мужчинами, носящими эмблему Груада (глаз в треугольнике). Партия Свободы создает собственный символ: золотое яблоко. Борьба ширится, число убитых растет, Ингел Райлд плачет. Он и его последователи решаются на отчаянный шаг — выпустить ллойгора Йог Сотота. Они намерены предложить этому чудовищному существу из другой вселенной, пожирающему энергию душ, свободу в обмен на его помощь против Груада. Йог Сотот заперт в громадном Пентагоне Атлантиды, расположенном среди болот безлюдной южной части континента. Электроплан с Ингелом Райлдом, Тоном Литом и еще одним ученым на борту заходит на посадку, оставляя в небе россыпи искр. Он садится на площадке, поросшей серыми сорняками. В Пентагоне, громадном сооружении из черного камня, выжжена земля, а над ней в темном мареве время от времени проскакивают вспышки статического электричества. Над всей этой заболоченной местностью слышится неприятное жужжание — словно мухи над трупом. Лица трех атлантических мудрецов выражают отвращение, тошноту и страх. Они поднимаются на ближайшую башню и разговаривают со стражником. Внезапно Йог Сотот завладевает Тоном Литом. Разговаривая сочным, глубоким и раскатистым голосом, он спрашивает, что им от него нужно. Тон Лит издает дикий вопль и зажимает руками уши. В уголках его рта выступает пена, шерсть встает дыбом, пенис тоже. У него безумный страдающий взгляд, словно у умирающей гориллы. С помощью электронного инструмента, похожего на жезл с пятиконечной звездой, стражник пытается подчинить Йог Сотота своей воле. Тон Лит лает, как собака, и подпрыгивает, стремясь вцепиться в горло Ингела Райлда. Электронный луч отбрасывает его назад. Он останавливается, задыхаясь и свесив язык. В это время сначала Пентагон, а потом и сама земля под ним начинают дрожать. Йог Сотот поет: «Иа нггх ха нггх ха нггх фтхагн! Иа нггх ха нггх ха нггх хгуал! Кровь — это жизнь… Кровь — это жизнь…» Все искажается, лица и тела становятся асимметричными, покрываются зеленоватым налетом. Вдруг стражник ударяет своим электронным жезлом по ближней стене Пентагона, Тон Лит пронзительно кричит, его взгляд становится осмысленным, наполняясь стыдом и отвращением. Три мудреца бегут из Пентагона под небом, которое постепенно принимает обычный вид и цвет. За их спинами слышится хохот Йог Сотота. Они решают, что ллойгора освобождать ни в коем случае нельзя.
Между тем Груад созывает ближайших сподвижников, так называемый «Неразрывный Круг Груада», и сообщает им, что Каджеси зачала. Далее он показывает им группу человекообразных существ, покрытых зеленой чешуей, в длинных черных плащах и черных колпаках с алыми перьями. Он называет их змеелюдьми. Поскольку атланты, если только не впадают в состояние аффекта, неспособны убивать себе подобных, Груад создал этих искусственных гуманоидов. Он вывел их из змей, которых считает самыми разумными из рептилий. Змеелюди будут без колебаний убивать атлантов и подчиняются только Груаду. Некоторые из его сторонников протестуют, и Груад объясняет, что на самом деле это не убийство.
Он говорит:
— Атланты, которые не признают учение Партии Науки, — просто свиньи. В сущности, это роботы, не обладающие внутренней духовной субстанцией, которая руководила бы ими. Наши тела заблуждаются, считая, что если они принадлежат нам, то мы не можем поднять на них руку. Теперь наука дала нам «руку», которая очень даже сможет подняться.
На этом собрании Груад впервые называет своих сторонников «просветленными» (иллюминатами).
Змеелюди совершают нападение на очередное собрание Партии Свободы. Орудуя железными штырями, они забивают людей до смерти. Другим вспарывают горло клыками. На похоронах соратников с речью выступает сам Ингел Райлд. Он рассказывает о том, как борьба между сторонниками Груада и другими атлантами изменяет характер всех человеческих существ:
— До сих пор атланты наслаждались своими знаниями, но не особенно беспокоились о том, что мы многого еще не знаем. Мы консервативны и безразличны к новым идеям, мы не переживаем внутренних конфликтов, мы хотим делать то, что представляется нам разумным. Мы думаем, что действия, которые нам нравится выполнять, всегда ведут к лучшему исходу. Мы считаем страдание и наслаждение разными сторонами одного и того же явления, которое называем ощущением, и реагируем на неизбежные страдания расслаблением или исступлением. Мы не боимся смерти. Мы способны читать мысли друг друга, потому что находимся в контакте со всеми энергиями наших тел. Сторонники Груада утратили эту способность — и рады этому. «Научники» до безумия любят новые явления и новые идеи. Эта любовь ко всему новому возникает в результате генетических манипуляций. Груад призывает рожать детей даже двадцатилетних юнцов, хотя по обычаю мы обзаводимся потомством только по достижении ста лет. Ряды последователей Груада все множатся и ширятся, и они совсем не такие, как мы. Они мучаются от собственного невежества. Они исполнены неуверенности и испытывают внутренние конфликты, потому что есть глубокое противоречие между тем, что они должны делать, и тем, что им хочется делать. Дети, которые воспитываются на учениях Груада, еще более неуравновешенны и противоречивы, чем их родители. Один врач мне сказал, что тех установок и привычек, которые Груад навязывает своим приверженцам, вполне достаточно, чтобы существенно сократить продолжительность их жизни. К тому же они боятся страданий. Они боятся смерти. И поскольку их жизнь укорачивается, они отчаянно ищут средств достижения бессмертия.Груад рассказывает собранию членов Неразрывного Круга, что пришло время усилить борьбу. Если они не станут правителями Атлантиды, то просто уничтожат эту страну.
— Атлантиду уничтожит свет, — говорит Груад. — Свет Солнца. Груад знакомит своих сторонников с культом Солнца. Он раскрывает им тайну существования богинь и богов.
— Все они — чистая энергия, энергия сознания, — сообщает он. — Эту направленную, сфокусированную мощную энергию сознания я называю духом. Все движение — это дух. Весь свет — это дух. Весь дух — это свет.
Под руководством Груада Партия Науки строит великую пирамиду высотой в тысячи футов. Она состоит из двух половин. Верхняя половина из неразрушимого керамического вещества плавает на высоте пятисот футов над основанием и удерживается на месте анти гравитационными генераторами. На ней изображено страшное всевидящее око.
Группа мужчин и женщин, возглавляемая ЛИЛИТ ВЕЛЬКОР, лидером Партии Безверия, собирается у основания великой пирамиды и высмеивает это сооружение. Они держат в руках транспаранты:

НЕ ЧИСТЬ НАШИ ОБЪЕКТИВЫ, ГРУАД, — ЗАДЕЛАЙ ТРЕЩИНЫ В СОБСТВЕННОМ.
КОГДА Я СЛЫШУ СЛОВО «ПРОГРЕСС», МОЯ ШЕРСТЬ ВСТАЕТ ДЫБОМ.
СОЛНЦЕ? НЕТ, СПАСИБО!
РЕГЛАМЕНТИРОВАННАЯ СВОБОДА — ЭТО ОТСУТСТВИЕ СВОБОДЫ.
ТО, ЧТО НАПИСАНО
НА ЭТОМ ТРАНСПАРАНТЕ,   
НАГЛАЯ ЛОЖЬ.

Лилит Велькор обращается к «безверникам», высмеивая все убеждения Груада. Она утверждает, что самый могущественный бог — безумная женщина, и она есть богиня хаоса.
Под аккомпанемент смеха она заявляет:
— Груад утверждает, что Солнце — это глаз бога солнца. Все та же концепция превосходства мужчин, превосходства разума и порядка. А ведь на самом деле Солнце — это гигантское золотое яблоко, игрушка в руках богини хаоса. И эта игрушка может стать собственностью того, кто, по ее мнению, достаточно прекрасен, чтобы ее заслужить.
Неожиданно банда змеелюдей нападает на сторонников Лилит Велькор и убивает нескольких. Лилит Велькор поднимает своих людей в беспрецедентную атаку на змеелюдей. Они штурмуют стену великой пирамиды и гонят змеелюдей по улице, убивая их. К их удивлению, удается уничтожить практически всех змеелюдей. Груад заявляет, что Лилит Велькор должна умереть. При первом удобном случае его люди ее хватают и бросают в подземную тюрьму. Там сооружено громадное колесо с четырьмя спицами такой формы:

Лилит Велькор распинают на этом колесе вниз головой. Несколько членов партии Науки равнодушно наблюдают за ее смертью. Входит Груад, приближается к колесу и смотрит на умирающую женщину, которая говорит:
— Сегодня умереть ничуть не хуже, чем в любой другой день. Груад возражает, пытаясь ее убедить, что смерть — это огромное зло и она должна бояться смерти.
Лилит Велькор смеется и отвечает:
— Всю жизнь я презирала традиции, а теперь презираю и новшества. Конечно, я образец безнравственности для всего мира!
Она умирает смеясь. Груад неистовствует. Он клянется, что не будет больше ждать; Атлантида погрязла в пороке, она не заслуживает спасения, и он ее уничтожит.
На продуваемой всеми ветрами равнине в северной части Атлантиды готовится к запуску гигантская ракета в форме слезинки. Груад находится в центре управления полетом и спорит с Каджеси и ВУ ТОПОДОМ, которые пытаются его отговорить.
Груад говорит:
— Род людской выживет. Выживут самые чистые из атлантов, а не те свиньи, не те роботы, не те жалкие существа, не понимающие разницы между добром и злом. ОНИ пусть погибнут!
Он с силой бьет по красной кнопке, и ракета с ревом уносится к Солнцу. Она долетит до Солнца за несколько дней, а тем временем Груад собирает всех членов Неразрывного Круга на борту воздушного корабля и они устремляются из Атлантиды на восток, в высокогорную область, которая когда то станет называться Тибетом. Груад рассчитал, что к тому времени, когда ракета столкнется с Солнцем, они совершат посадку и уже два часа будут находиться под землей.
Над равнинами Атлантиды движется ослепительно желтое Солнце. В Зуконг Гиморлад Сирагозе прекрасный день, Солнце освещает изящные башни, соединенные паутиной мостов, парки, храмы, музеи, красивые административные здания и роскошные дворцы. Симпатичные, покрытые роскошной шерстью жители беспечно разгуливают среди красот первой и величайшей цивилизации, созданной человеком. Семьи, влюбленные, друзья и враги, ничуть не догадываясь о том, что должно произойти, наслаждаются жизнью. Повсюду звучат прекрасные мелодии: цинтрон, балатет, мордан, сваз и фендрар. А со стены пирамиды Груада на все это смотрит громадный, страшный красный глаз.
Вдруг светило начинает бушевать. Из него выскакивают вспышки пламени, свиваясь в кольца и раздуваясь шарами. Солнце напоминает гигантского паука или осьминога. Один громадный язык пламени устремляется к Земле: горящий красный газ, который становится желтым, потом зеленым, синим и под конец белым.
От Зуконг Гиморлад Сирагозы ничего не остается, кроме пирамиды, верхний сегмент которой теперь покоится на основании, потому что анти гравитационные генераторы уничтожены. Злобный глаз смотрит на абсолютно голую, выжженную дотла равнину. Земля сотрясается, в ней появляются огромные трещины. Почерневшая зона имеет форму гигантского круга диаметром в сотни миль; за этим кругом, как и ранее, темнеет заброшенная бесплодная пустыня. Трясущаяся земля континента вспарывается сетью гигантских разломов, под действием неимоверно высокой температуры солнечной вспышки разрушаются горные породы. На поверхность голой равнины выползают толщи грязевых потоков. Тонны воды проносятся поверх этой грязи, сначала образуя озера, потом поднимаясь все выше и выше, и вот над гигантским озером торчит лишь верхушка пирамиды. Под водой с обеих сторон почерневшего центрального круга вскрываются громадные параллельные расщелины, земля раскалывается. Средняя часть континента, включая пирамиду, начинает опускаться под воду. Пирамида пропадает в глубинах океана, но над водой еще выступают утесами отдельные периферийные участки Атлантиды. Им суждено простоять так еще многие тысячи лет и стать той Атлантидой, о которой впоследствии будут рассказывать легенды. Но истинная Атлантида — Высокая Атлантида — исчезла навсегда.
Груад не сводит глаз с полыхающего багрянцем экрана, наблюдая за гибелью Атлантиды. Красное свечение постепенно становится серым, и лицо Груада тоже сереет. Это страшное лицо. За несколько минут оно постарело на сто лет. Хотя вслух Груад заявляет, что имеет на это право, глубоко внутри он знает, что поступил нехорошо. Но еще глубже он испытывает удовлетворение. Ведь если раньше он все время мучался беспричинным чувством вины, то теперь причина для чувства вины есть. Он поворачивается к Неразрывному Кругу и предлагает, коль скоро планета не погибла во время этого катаклизма (он и сам заранее не знал, как оно будет), приступить к планированию будущего. Однако большинство членов Круга все еще находится в состоянии шока. Безутешный By Топод закалывает себя ножом, и его смерть становится первым актом сознательного самоубийства, совершенным представителем человеческого рода. Груад призывает последователей уничтожить все следы культуры Атлантиды, а потом, позднее, когда забудутся даже атлантические руины, построить идеальную цивилизацию.
Огромные звери, обитавшие в Европе, Азии и Северной Америке, вымирают в результате мутаций и лучевых болезней (последствия солнечной вспышки). Все следы атлантической цивилизации уничтожены. Люди, которые некогда были соотечественниками Груада, либо погибли, либо рассеяны по миру. Помимо гималайской колонии Груада, сохраняется еще один свидетель эпохи Высокой Атлантиды. Это Пирамида Глаза, керамический материал которой выдержал температуру солнечной вспышки, землетрясение, цунами и затопление на океанском дне. По мнению Груада, то, что глаз остался, — правильно. Это Божье Око, научно технический глаз упорядоченного знания, который смотрит на Вселенную и, воспринимая ее, позволяет ей существовать. Если событие не засвидетельствовано, оно не происходит. Следовательно, чтобы произошла Вселенная, должен быть Свидетель.
Среди первобытных охотников и собирателей быстро распространяется мутация: все больше людей рождается без шерсти, но с волосами, растущими в тех же местах, что и у Груада. В Годину Божьего Ока мутируют все виды жизни.
Над Гималаями взлетают эскадрильи ракет, окрашенных в красный и белый цвета. Это флот Неразрывного Круга. Ракеты проносятся над Европой и совершают посадку на бурые острова, где некогда процветала Атлантида. После приземления совершается налет на город, в котором поселились люди, уцелевшие после катаклизма. Многих лидеров и интеллектуалов убивают, а остальных сажают в ракеты и отправляют на обширные равнины Южной и Северной Америки. На дне Атлантики покоится Пирамида Глаза. Она почти вся занесена илом. Но и та верхняя часть, что еще вздымается над донными отложениями, в три раза выше Великой Пирамиды Египта, которая будет построена только через двадцать семь тысяч лет. Гигантская тень падает на пирамиду. В темноте океанского дна мелькают гигантские щупальца, присоски размером с вулканический кратер и нечто вроде огромного одинокого глаза разглядывает тот глаз, что на пирамиде. Что то прикасается к пирамиде, такое же громадное… шевелится рядом… затем исчезает.
И вот что удивительно! Пятиугольная ловушка, в которую герои Атлантиды заманили ужасное древнее существо Йог Сотота, в результате катастрофы совсем не пострадала. На южную равнину вокруг Пентагона стягиваются люди, уцелевшие при катаклизме. Строятся города, где люди пытаются лечить друг друга от лучевой болезни. Пускает корни вторая Атлантида. И вдруг из Гималаев прилетают корабли Неразрывного Круга. Очередной налет. Мужчин и женщин Атлантиды под конвоем сгоняют к стенам Пентагона и там уничтожают лазерным огнем. Затем люди Неразрывного Круга в униформе и масках закладывают взрывчатку среди груд трупов и отходят. Слышатся взрывы, поднимаются клубы едкого желтого дыма. Серая каменная стена рушится. Наступает миг тишины, шаткого равновесия, напряжения. Затем куча обломков стены внезапно разлетается в разные стороны, словно от удара руки великана. На мягкой почве у развалин Пентагона появляется след гигантского когтя. Люди в масках со всех ног бегут к своим кораблям и стартуют. Корабли устремляются в небо, но внезапно останавливаются, камнем падают вниз и взрываются при столкновении с землей. Люди, не успевшие взлететь, разбегаются, вопя от ужаса. За ними гонится смерть и косит всех без разбора. Спастись удается лишь горстке беглецов. Над грудами тел торжествующе возвышается колоссальная красноватая фигура неопределенной формы с непонятным числом конечностей.
В Гималаях Груад вместе с Неразрывным Кругом наблюдает за массовой казнью атлантов и разрушением Пентагона. Неразрывный Круг аплодирует, но Груад вдруг плачет.
— Вы думаете, я ненавижу стены? — произносит он. — Я люблю стены. Я люблю все виды стен. Все, что разделяет. Стены защищают хороших людей. Стены надежно охраняют зло. Всегда должны быть стены и любовь к стенам, и в разрушении великого Пентагона, удерживавшего Йог Сотота, я усматриваю гибель всего, что отстаивал. Поэтому я испытываю сожаление.
При этих словах лицо молодого жреца ЭВОЭ приобретает красноватый оттенок и демонический вид. Он явно одержим чужеродным духом.
— Приятно слышать такие слова, — говорит он Груаду. — До сих пор ни один человек не относился ко мне по дружески, хотя многие пытались меня использовать. Я приготовил особо почетное место для твоей души, о первый Человек Будущего!
Груад пытается беседовать с Йог Сототом, но одержание уже закончено. Остальные члены Неразрывного Круга нахваливают новый напиток из сброженного виноградного сока, который приготовил Эвоэ. В тот же день за обедом его пробует и Груад. Он хвалит напиток:
— Этот виноградный сок меня расслабляет, не вызывая, как то растение, которое курили атланты, тревожных видений и слуховых галлюцинаций, неприятных любому сознательному человеку.
Эвоэ подливает ему из кувшина. Перед тем как выпить, Груад говорит:
— В любой культуре, которая возникнет в ближайшие двадцать тысяч лет, будет присутствовать атлантическая гнильца. Поэтому я объявляю следующие восемьсот поколений эпохой без культуры. А потом мы разрешим человеку реализовать его пристрастие к строительству цивилизаций. Мы будем руководить культурой, которую он создаст. Мы исподволь внедрим в нее наши идеи и на каждом этапе развития будем ее контролировать. Через восемьсот поколений будет заложена новая человеческая культура. Она будет следовать естественному закону. Она будет знать о добре и зле, о свете, который приходит с Солнца — Солнца, которое богохульники считают просто яблоком. Но я говорю вам: это не яблоко, хотя это плод, как и напиток Эвоэ, который я сейчас проглочу, изготовлен из плодов. Виноград дает нам этот напиток, а Солнце дает нам знание о добре и зле, разделение света и тьмы на всей Земле. Не яблоко, но плод знания!
Груад пьет. Он ставит стакан, хватается за горло и отшатывается назад. Другой рукой хватается за сердце. Бездыханный, падает на спину. Его глаза застывают.
Понятно, все обвиняют Эвоэ в том, что он отравил Груада. Но Эвоэ спокойно отвечает, что это сделала Лилит Велькор. Он занимался исследованием энергии мертвецов и узнал, как можно возвращать им энергию. Но иногда энергии мертвецов обретают над ним контроль, и тогда он становится просто медиумом, при помощи которого они действуют.
Он кричит:
— Когда вы запишете эту трагедию и внесете ее в архивы, вы должны сказать, что это сделал не Эвоэ человек, а Эвоэ Лилит, одержимый злым духом женщины. Эта женщина меня искушала, говорю я вам! Я был беспомощен.
Неразрывный Круг считает его слова убедительными. Решено: если за смерть Груада отвечают Лилит Велькор и безумная богиня, которой она поклоняется, отныне и впредь женщины должны подчиняться мужчинам, чтобы подобные злодеяния больше не повторялись. Решено также построить для Груада гробницу и высечь на ней надпись: «Первый Просветленный. Никогда недоверии женщине». Наконец, решено: поскольку ллойгор на свободе, надо приносить ему жертвы, а жертвами будут молодые девственницы. Эвоэ явно становится лидером, а Гао Дводину это не нравится. Чтобы доказать приверженность истине и добру, Эвоэ признается, что ампутировал себе пенис, принеся его в жертву Всевидящему Глазу. Он распахивает мантию. Все смотрят на его обезображенный пах и тут же начинают блевать.
Эвоэ продолжает:
— Так вот, именем Глаза и Естественного Закона все мальчики, которые будут привержены добру и истине, должны пойти на такое же самопожертвование или хотя бы на обрезание крайней плоти.
Тут появляется Каджеси, и они вместе с Эвоэ планируют пышные похороны, договорившись, что не станут сжигать тело Груада согласно атлантическому обычаю (ибо это означает, что мертвый останется мертвым навсегда), но сохранят его тело, как бы выражая надежду, что на самом деле он не умер и снова воскреснет.
Несколько тысяч лет проходят в войнах между потомками спасшихся атлантов и жителями Агхарти, цитадели «научников», которые теперь называют себя иначе — Знающими или Просветленными. Исчезли последние следы атлантической культуры. Великие города погибли от ядерных взрывов. За одну ночь пожирателем душ погублены все жители города Пеоса. На дно океана погружается то, что осталось от Атлантиды после предыдущей катастрофы. Остаются лишь разбросанные единичные осколки, один из которых — конусообразный остров Фернандо По.
Примерно за тринадцать тысяч лет до нашей эры у истоков Евфрата искусственно создается новая культура. Под дулами огнеметов племя кроманьонцев, этих поразительно высоких, сильных и крупноголовых людей, покидает заснеженную Европу и отправляется на плодородные земли Ближнего Востока. Им показывают, как засевать поля. В течение нескольких лет они учатся сельскому хозяйству под присмотром вооруженных людей Неразрывного Круга. Поколения кроманьонцев быстро сменяют друг друга, и как только новый образ жизни укореняется, Просветленные оставляют их в покое. Племена разделяются на царей, жрецов, писцов, воинов и фермеров. Поднимается город, окруженный крестьянскими хозяйствами. Цари и жрецы — вялые и толстые. Крестьяне — низкорослые и чахлые от недоедания. Воины — сильные и здоровые, но грубые и невежественные. Писцы — интеллигентные, но худые и малокровные. Теперь город ведет войну с соседствующими племенами варваров. Благодаря организованности и технологическому превосходству городские побеждают. Они берут варваров в рабство и основывают неподалеку новые города. Затем с северных гор спускается огромное племя варваров, которое покоряет цивилизованный народ и сжигает их город. Однако это не конец новой цивилизации. Это лишь очередной виток ее развития. Вскоре завоеватели обучаются играть роли царей, жрецов и воинов, и тогда возникает что то вроде государства, состоящего из нескольких городов с большой армией вооруженных людей, которые должны быть постоянно заняты. Маршируя колоннами, как роботы, они растекаются по равнине в поисках новых народов, которые можно завоевать. Сверху Солнце освещает цивилизацию, созданную Иллюминатами. А снизу, с океанского дна, злобно смотрит глаз в пирамиде.

КОНЕЦ

Отредактировано LMS (2009-08-24 16:39:08)