Путь Одиссея

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Путь Одиссея » Искусство » Книги, цитаты


Книги, цитаты

Сообщений 31 страница 41 из 41

31

Books, quotations

32

Но вам никогда не заставить крыс бороться за жизнь тонущего корабля. Давайте рассмотрим этот пример сугубо гипотетически!
Старый Серебряков вновь расположился в кресле и принялся неторопливо жестикулировать. Автоматика, следящая за движениями его рук, воспроизводила на демонстрационной сфере соответствующие рисунки и цифры.
— Предположим, вы вышли в далекое плавание на огромном корабле древности, — начал старик, и один из экранов изобразил схематичный рисунок старинного парусника. — У вас на борту сто человек команды и — куда же без них! — тысяча крыс, ибо история развития нашей расы бескомпромиссно показывает, что крыс всегда больше. В трюмах достаточно еды, плюс вы имеете на борту, допустим, оранжерею и некую животноводческую палубу, где команда производит пишу. Итак, плавание проходит превосходно, нет ни штормов, ни цунами, ни даже слишком сильных ветров. Единственный недостаток — плыть вам предстоит очень долго. Предположим, веков, эдак, двенадцать. В вашей команде приблизительно равное количество мужчин и женщин, они имеют возможность образовывать семьи и обзаводиться потомством, что они и делают. Для того чтобы ваша команда как биологическая популяция могла со временем расти, а не уменьшаться, каждая семья должна произвести на свет, возьмем по усредненному минимуму, троих детей. Грубое приближение, разумеется, но у нас ведь чисто символические расчеты! Итак, три ребенка на каждые пятьдесят человек, итого сто пятьдесят новых человек экипажа к моменту взросления первого поколения! Пускай под временным интервалом «поколение» мы будем подразумевать, к примеру, двадцать пять лет.
Он записал цифру над качающимся на волнах корабликом и продолжил:
— Это достаточно сложно уже само по себе, так как ваши сотрудники должны не просто рожать детей, но и производить пищу, одежду, чинить или создавать предметы всяческой необходимости, заботиться о здоровье друг друга, управлять кораблем и поддерживать его в исправном состоянии и так далее! Не так просто найти время для того, чтобы родить и воспитать троих детей, ведь работу не бросишь, за вас ее делать некому. Но тем не менее вы справляетесь и с текущими трудами, и с установленными нами нормами воспроизводства популяции.
Старик указал на цифру «150» и быстро дописал к ней цепочку несложных расчётов:
— Первое поколение воспроизведет на свет еще, семьдесят пять умножить на три, двести двадцать пять человек. Но к моменту взросления второго поколения прошло уже пятьдесят лет, и ваша первоначальная команда покинула этот мир по причине естественного старения. То есть минус сто человек. Итак, что мы получаем. Команда вашего корабля из ста человек по прошествии пятидесяти лет увеличилась до цифры триста семьдесят пять. Итого полный цикл смены поколений имеет коэффициент увеличения 3,75.
Он обвел эту цифру в кружок и постучал пальцем по трюму кораблика.
— Теперь заглянем сюда. Тут у нас была тысяча крыс. Пускай для чистоты эксперимента они тоже имеют временной период «поколение» длиной в двадцать пять лет и равное количественное отношение полов, пятьдесят на пятьдесят, то есть в процессе воспроизведения будут участвовать пятьсот семейных пар. Но! — Седой Серебряков поднял вверх палец. — Обратите внимание! Они НЕ вынуждены трудиться, подобно вашей команде! Они не следят за кораблем, не производят пищу, не создают лекарства и тому подобное, они просто пользуются плодами труда вашей команды! Всё, что им приходится делать, это заботиться лично о себе и иногда о своем выводке, общественный труд их не интересует. Посему, кроме еды и развлечений, время им тратить некуда, и плодятся они интенсивнее, нежели команда корабля, занятая настоящим трудом. Предположим, что их прирост больше вашего всего на одного потомка в семье. Итак, пара крыс в пику паре членов команды производит на свет не троих, а четверых детенышей. То есть к моменту взросления первого поколения крыс в нашем трюме уже, пятьсот умножить на четыре, две тысячи особей. Далее воспользуемся прежними расчетами.
Седой ученый написал под корабликом цифру 2000 и набросал рядом нехитрые вычисления:
— Второе поколение произведет на свет соответственно, тысяча умножить на четыре, четыре тысячи особей. К моменту взросления второго поколения первоначально заполнившие корабль предки, как мы приняли считать, уже умерли от старости, в результате через пятьдесят лет точное количество крыс в трюме равно шести тысячам особей. Стало быть, тысяча крыс по прошествии пятидесяти лет превратилась в шесть тысяч. Таким образом, полный цикл смены поколений имеет коэффициент увеличения 6 (шесть).
Он отодвинул руку от нарисованного кораблика, весело бегущего по волнам, и начал новую строку вычислений где-то под уровнем схематичного моря:
— Как мы определили изначально, ваше плавание проходит двенадцать веков, то есть тысячу двести лет, что соответствует двадцати четырем полным циклам смены поколений. Берем коэффициент увеличения численности команды, равный 3,75, умножаем его на 24 полных цикла и умножаем на первоначальное количество сотрудников команды, то есть на 100. В результате мы видим, что к концу плавания вы имеете на борту девять тысяч сотрудников. Повторюсь, все эти расчеты абсолютно гипотетические, усредненные и несерьезные, они требуются нам исключительно для наглядности, и не более того!
Старый Серебряков написал над корабликом цифру 9000 и продолжил:
— Вновь заглянем в трюм! Что же мы там видим? Изначальное количество крыс, тысяча особей, за 24 цикла полной смены поколений с коэффициентом увеличения численности 6 (шесть) дает нам итоговый размер популяции сто сорок четыре тысячи особей. — Ученый поставил рядом с трюмом цифру 144 000. — Посмотрите внимательно, Лена! — Он постучал пальцем по невесомому изображению бегущего по волнам парусника. — На вашем корабле девять тысяч сотрудников команды и сто сорок четыре тысячи крыс! Иными словами, численность команды составляет менее шести процентов от общего населения корабля!
Старик сделал несколько мазков пальцами, и картинка преобразилась. Улыбающееся солнце скрылось за грозовыми тучами, море вздыбилось пенистыми волнами, хлынул дождь, засверкали молнии. Одна из них ударила в центральную мачту с трудом удерживающегося на огромных волнах кораблика, та обломилась и рухнула за борт. Несколько парусов порвало ураганным ветром, где-то на корме вспыхнул пожар.
— Но тут случилось неожиданное! — заявил старый Серебряков. — Началось цунами, и ваш корабль попал в самый жуткий его штормовой фронт! Мачты ломаются, в трюме пробоина, на корме пожар! И что мы видим? Естественно! Крысы ринулись прочь с терпящего бедствие корабля! Да так, что за их потоками команду и не разглядишь! — старик презрительно усмехнулся. — Видите ли, Лена, крысы в таком количестве запросто могут показаться стороннему наблюдателю и настоящими хозяевами корабля, и его командой, и даже теми, для кого этот корабль и море вообще существуют на белом свете. Когда процентное большинство за крысами, их невозможно не заметить, более того, сложно заметить кого-либо, кроме них. Они могут создавать общественное мнение, и непосвященный наверняка посчитает его весьма важным и влиятельным, заслуживающим всяческого внимания, будто именно оно определяет и курс корабля, и царящие на нем законы, и вообще, что крысы сами и построили этот корабль. Они могут объединяться в сообщества, дабы развлекать себя от скуки, и даже преуспеть в этом. Например, создать превеликое множество блогов, социальных сетей, общественных организаций, всяческих шоу, хоть юмористических, хоть интеллектуальных, хоть театрально-киношных — да любых, всё, что душе угодно, ведь питаться и развлекаться — это смысл их жизни! Они могут создавать коммерческие структуры, чтобы продавать друг другу зерна, утащенные из вашей оранжереи, а так как крыс много, то они вполне способны утащить столько зерен, что вскоре станут продавать их и вам самим. У них может возникнуть иерархия, и она запросто может оказаться гораздо сложнее вашей в силу великой многочисленности крысиного поголовья. Словом, они могут казаться успешнее вас во всем.
Седой Серебряков сделал паузу и внимательно посмотрел на Лену:
— Но одно обстоятельство будет неизменно во веки веков — крысы всегда останутся крысами. Они никогда и ничего не делали и не сделают ни для существования, ни для спасения корабля. Их жизнь посвящена святому — себе любимым да своему выводку. Их бесчисленные толпы, сменяющие друг друга в череде поколений, не оставляют после себя ничего, кроме гор помета. От того, есть ли они на борту, нет ли их, в судьбе корабля ничего не изменится. Скорее даже без них он пойдет быстрее. Так что в тот момент, когда перед вашим судном категорически встанет вопрос жизни или смерти, вся крысиная братия со всех серых ножек бросится бежать, спасая свои драгоценные жизни и глубоко наплевав на все остальное. И вот тогда, когда огромный, кишащий голыми хвостами и верещащий паническим писком крысиный поток покинет тонущий корабль, вы и увидите свою команду, Лена. Настоящий экипаж корабля, те самые девять тысяч человек, что чинят его, ремонтируют поломки, штопают старые и ткут новые паруса, выращивают зерно в корабельной оранжерее и производят пищу. Именно от них будет зависеть, пойдет ли ваш корабль на дно, или его удастся отстоять и вырвать из рук беснующегося цунами. Только от них, и ни от кого более! А теперь скажите мне, Лена, стоит ли, когда команда изо всех сил пытается заделать течь в днище корабля, отвлекаться на то, чтобы бросать спасательные круги тонущим крысам, что попрыгали в воду с вашего судна при первых признаках крушения?
Лена ошарашено смотрела на старого ученого. Ничего себе арифметика! Так сразу и не сообразишь, что сказать… Самое обидное заключалось в том, что, если отбросить эмоции, холодный разум, наблюдающий за происходящим в Содружестве, категорически заявлял, что старик прав. Оставалось лишь надеяться, что нарисованный им кораблик не пойдет ко дну.

— Перо и бумагу! — оборвал его Командующий. — Чтобы фиксировать изменения. — Он пристально посмотрел на Фатно, и тот замолк на полуслове, не решаясь продолжать спор. — Записывайте, Уважаемые Главы, не тратьте время понапрасну, нам еще с Чужими сражаться! — продолжил Тринадцатый. — Пункт первый: Боевой Флот Содружества, базирующийся на планете Дэя, является Гарантом Конституции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пункт второй: Отныне человечество делится на две категории: Граждане Содружества и Жители Содружества. Гражданином Содружества является человек, отслуживший в Вооруженных Силах минимально допустимый срок. Исключений не существует. Попытка их изыскать, как на государственном, так и на частном уровне, является государственным преступлением. Пункт третий: минимальный срок службы в Вооруженных Силах Содружества составляет десять лет.
— А как же состояние здоровья… — Кто-то из Совета Глав удивленно поднял голову, но, столкнувшись взглядом с Тринадцатым, поспешно вернулся к своим запискам.
— Исторических романов начитались? — брови Командующего иронично взлетели вверх. — На дворе тридцать третий век после Катастрофы, медицина способна излечить всё еще в младенчестве. Кроме лени, эгоизма и острой вспышки ощущения собственной звездности и гениальности, не имеющей под собой никаких оснований, помимо пустого трепа. Но сейчас мы это исправим. Далее. Пункт четвертый: Служба в Вооруженных Силах есть занятие добровольное, служить или не служить — каждый определяет для себя сам. Минимальный возраст для поступления на военную службу в условиях мирного времени составляет двадцать один год. Соответственно, право голоса в условиях мирного времени приобретается не ранее, чем в тридцать один год. Пункт пятый: человек, не прошедший военную службу, считается жителем Содружества и не имеет гражданства. Так как не доказал делом свою способность поставить интересы Человечества выше личных. Отныне для получения гражданства просто родиться недостаточно, придется еще доказать свою полезность для расы. Пункт шестой: лица, не имеющие гражданства, не имеют права голоса и не принимают участия в выборах в органы государственной власти любой ступени. Неграждане также не имеют права занимать руководящие должности, вести научную, общественную, а также среднюю и крупную коммерческую деятельность. Пункт седьмой: неграждане не обязаны оказывать Содружеству какую-либо помощь во время войны, равно как Содружество не обязано оказывать во время войны помощь негражданам. Пункт восьмой: в военное время Совет Глав Содружества подчиняется Генеральному Штабу Вооруженных Сил, в мирное время Совет Глав является высшим органом государственной власти. Командующий Вооруженными Силами входит в его состав в качестве Главы автоматически. Пункт девятый: Мирным временем считается состояние Содружества, при котором его Вооруженные Силы не ведут широкомасштабных боевых действий. А именно: в военных мероприятиях любого рода, если таковые имеют место, суммарно задействовано менее пятидесяти процентов личного состава армии. Переход на военное положение также может осуществляться по решению Совета Глав. Пункт десятый: все остальные права, не обговоренные в предыдущих пунктах, но указанные в Конституции, распространяются на граждан и на неграждан Содружества неравнозначно. В случае спорной ситуации, при прочих равных условиях, личность, доказавшая свою значимость для расы, имеет преимущество перед паразитирующим индивидом. Это всё. Вопросы можно будет задать позже, возражения и прочий высокоинтеллектуальный бред не принимаются. Так не просто будет, так УЖЕ стало. С этой минуты.

Цикл Древний - Сергей Тармашев...

33

"Народ — это чистый лист бумаги, на котором можно писать любой иероглиф" Мао Цзэдун.

Книги, цитаты

34

Books, Quotes

35

Маленький отрывок из книги "Антисвинизм или необычайная история одного восстания".

Атилла сидел в спальне Соломона у окна и смотрел на полную желтую луну. В отличие от своей прежней жизни, когда он попросту не замечал ее, сейчас он любовался ею. В ее виде было что-то величественное, прекрасное и печальное. Она, как большой ночной фонарь, подвешенный кем-то в небе, освещала своим бледным светом макушки деревьев, а так же большую часть хозяйства Соломона Гросби. Атилла думал. Никогда он не делал этого раньше, а теперь он с удивлением, как бы со стороны, наблюдал эту удивительную, новую и очень увлекательную способность. Атилла был в восторге от этого своего нового состояния. Он сидел и наслаждался этим процессом созерцания и оценки. Он придавал каждой, увиденной им новым осмысленным взглядом вещи, смысл, давая ей свою оценку.
«Вот луна, – думал он, – в чем ее необходимость и важность? Ведь если она есть, значит, она для чего-то нужна! Не бывает бесполезных вещей, тем более, таких прекрасных! А разве без нее мы смогли бы видеть мир ночью?! Могли бы без нее представить, как он красив, и печален в минуты покоя!? Вот звездное небо! Разве днем, можно представить, что мир так глубок и бесконечен! И я не мог вообразить себе этого никогда! Я не оценивал этого! А теперь, я ощущаю себя частичкой всего этого бесконечного, необъятного и необъяснимого! Наверное, взглядом в эту бесконечность,  невозможностью ее объять и объяснить, и был придуман людьми бог! Это ведь такое легкое, не требующее никаких пояснений, доказательств и ответственности, объяснение необъяснимого и неизвестного! Так значит, причина появления бога — это человеческая, или еще чья-то, неспособность что-либо объять, подчинить и оценить?! Причина рождения бога — это слабость и незнание?! А еще страх перед неизвестным и бесконтрольным?! Тогда как я могу победить, опираясь на это? Как я могу дать всем свободу, счастье и равенство, если главным аргументом в борьбе за это будет чувство страха перед неизвестным и неравенства перед этим же неизвестным, именуемым богом? Существо не может быть свободно и счастливо, если оно преклоняется перед кем-то! Пусть даже, если этим кем-то будет придуманный им самим какой-то бог!  Знание — вот мое оружие! Несокрушимое и незаменимое! Если мы победим, то не будем благодарить никакого бога, а если проиграем, что ж!.. Тогда ему повезло! Мы не будем ничего ему ставить в вину! В принципе, мы так до этого и жили! Только неосознанно! Мы ни о чем не просили, и ни на что не жаловались. Все было жестоко и справедливо! А разве эта звездная бесконечность  — добра  и справедлива? Да, она прекрасна и загадочна!  Но что прячет в себе ее завораживающая необъятность и, что таит за собой ее прекрасная улыбка? Она улыбается, подмигивает всеми звездами и говорит, что я могу ее познать! А, что для этого надо? Наверное, надо только набраться храбрости и прыгнуть в нее! Прыгнуть в бездонность и в неизвестность! Ах! Она лукавая! Заманивает! Но я попробую другим способом постичь и познать тебя!
Но, — говорит она, и опять ласково подмигивает мерцающей звездочкой, — у тебя сейчас нет другого выхода! Ты хочешь повелевать другими? Хочешь, чтобы за тобой шли на смерть? Тогда докажи, что ты имеешь на это право! Как доказать это?.. Очень просто! Научись сначала повелевать самому себе! И затем — повинуйся сам себе! Ты берешь на себя огромную ответственность, ты берешь на себя бремя всех повинующихся тебе, и оно может легко раздавить тебя! Ты хочешь прыгнуть в меня, но ты не знаешь, что ждет тебя во мне! Ты не ведаешь, для чего я проявляюсь каждую безоблачную ночь, когда только очень редкий замечает мою бесконечность, и еще более редкий говорит со мной!
Так кто же ты прекрасная бесконечность? Что несешь ты мне?  Что несешь ты братьям и соратникам моим? Что ты или кто ты? Ты Бог? Нет? – мысли Атиллы текли подобно песне, звучащей в его голове. Это была какая-то завораживающая медитация. В ней были только он и это бесконечное звездное небо, диалог с которым он вел внутри себя.
–  Ты не знаешь что это такое – бог? —  спрашивало его небо. — Ты уже сам ответил на этот вопрос! Бог – это твоя слабость! Это твоя женственность! Но ты воин, Атилла, в тебе должно быть мужество! Сейчас не время и не место для такого бога в твоей душе! Есть ли в тебе мужество? Мужество нападающее, атакующее! Ты стоишь передо мной, как на краю пропасти,… ты боишься! В тебе сейчас говорит бог! Точнее страх перед ним! Но не я, звездное бездонное небо, самая страшная бездна, таящая неизвестность! Ты всегда сможешь преодолеть этот страх и прыгнуть в меня! Прыгать в небо не страшно! Ты убедишься в этом, когда приземлишься. Ты поймешь, что прыгнул не выше своей головы! Ты прыгаешь вверх головой. Но вот прыжок с неба, прыжок головой вниз — это страшно! Вот куда ты можешь прыгнуть своей головой, там действительно бездонная пропасть и ты всегда стоишь на ее краю! Загляни в нее, Атилла! И прыгни в нее, если хватит мужества! Вот этому я учу каждую ночь редкого странника.
— Так что это за пропасть?
— Эта пропасть — ты сам, Атилла! Вот для этого и нужно мужество! Мужество нападающее, которое должно победить не только головокружение над этой пропастью! Оно должно убить твое сострадание, и в первую очередь, сострадание к самому себе,  ибо это и есть твоя самая глубокая пропасть! Ты воин, Атилла! Ты познаешь жизнь, пытаясь заглянуть в ее глубины. Но заглядывая в жизнь, видя всю ее глубину, ты увидишь и всю глубину страдания. Убей свое сострадание — это самое большое и трудное испытание! Убей, или оно убьет  тебя и твое дело!
— Ну что же, я готов! Во мне достаточно мужества не только, чтобы убить свое сострадание! Мое мужество будет нападающим даже на смерть! Оно забьет эту старуху до смерти, сказав ей при встрече: —  «Так это была жизнь? Тогда еще раз!».

Улису посвящается!

36

Neznaika писатель чтоле? Из своей книги...
Здорово.

37

штурман написал(а):

Neznaika писатель чтоле? Из своей книги...
Здорово.

Да! Спасибо!

38

Neznaika познакомиться бы с произведением по глубже.

39

штурман написал(а):

Neznaika познакомиться бы с произведением по глубже.

https://www.litres.ru/naum-battons/anti … osstaniya/

Спасибо! С уважением!

40

Имею честь предложить вашему вниманию мое сочинение. Думаю оно имеет к форуму самое непосредственное отношение. Оно не закончено. Это первая часть.

41

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья.
Только в уборную – и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более – изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

1970(?)

Источник: https://brodskiy.su/ne-vyhodi-iz-komnat … aj-oshibku

Последнее слово стиха... Covid, самоизоляция?
Если шире - "комната" это выученная беспомощность, шоры на глазах. Клетка, в которой удерживают значительное количество людей на Земле. "Комната" - это капсула матрицы из одноименной кино-тетралогии.


Вы здесь » Путь Одиссея » Искусство » Книги, цитаты