Рыдаю от смеха через пелевинский абзац    чес слово. К примеру:

"Это была мыльная сага про Россию двадцать первого века: Совет Европы в последний раз требует допустить геев к армейской службе, и Россия делает медвежий пиар-маневр — собирает всех флотских геев на новейшем стратегическом крейсере, призванном служить витриной якобы уже достигнутой в стране толерантности. Но у подводников-геев много врагов среди стремящихся начать ядерную войну националистов-хардлайнеров в штабе флота, и не меньше — среди православных мракобесов в аквалангах, шныряющих мимо иллюминаторов с абьюзными плакатиками в резиновых пальцах..."

То, что вы описали - не возможно. Это противоречит всем законам природы и эволюции на всех уровнях и пространствах. Единственный вариант того, что солдат Wehrmacht/а воплотится на территории Мордера, Минимордера, территории незначительного влияния Мордера - Сибирь и далее до Владивостока- это если он наделал много детей на той территории или оставил сильный след души - испытал очень сильные положительные эмоции, чувства, искренние. Шрифт Пелевина представляется омерзительным и злобным, если честно. Обобщенно, без глубокого понимания и программно/-иначе вы бы так не подпитались.

Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам.
Эволюция на всех уровнях и пространствах. Но это вопрос сложный. Вот возьмём пространства.  Кто более  продвинут. Ругающийся немецкий сапожник или русский барин Иван Сергеевич Тургенев? Русский купчик Яшка или таджисткий поэт Омар Хаям?
Не всё так плоско.

Ну Мордер это просто ругательство. Редиска - не хороший человек. Марина показала, что ни каким реальным смысловым наполнением этот Мордер не обладает. А вот про сильные эмоции, которые потом и притягивают воплощение, про это и Аз тут и пишу. Только вы почему то решили, что эти эмоции должны быть только строго положительные. Не известно почему.

А что такое шрифт Пелевина?

Странно "военный Зеленый" рассуждает, "где-то там воины остались-потерялись от ветра их сдуло.".. вроде как на эзотерическом форуме "заяц" что-то пишет с умным видом..

а присягу воины зачем проходят, ритуал посвящения в солдаты, клятву родине дают,
чтобы обязательно вернуться,

не возвращаются только те, кто отрекся знаючи и принял новое посвящение.

Отредактировано Isida (2014-09-16 13:28:17)

А мне кажется не было нужды так сильно шифровать и перекрещивать разлёт пространства. Его карта от жизни, только в такой проекции она станет работать. Если переложить карту Средиземья на Европу, то Россия это что-то за горами (Мглистые горы по Толкиену), а там на северо-востоке жили какие-то полу-дикие гномы, среди древних могил и каких-то руин. Нейтралы, сами по себе. Вот мы- они и есть. А Мордор то как раз в Израиле, в Палестине. Гондор- Рим (слитый, христианский и республиканский античный тот что настоящий, как архетип). Хоббиты- типичная Британия. Всякие южане на слонах, пираты и наёмники- это арабы да африканские племена. А Рохан это историческое наследие северной и центральной Европы (варвары). Сами эти горы разрезающие Средиземье налампампам- железн. занавес. Украина- эльфийский лес, древний. От неё и пошли на юг приключенцы, в Израиль, в логово Сетха. Всё по карте сходится.

Отредактировано necoe (2014-09-16 14:28:34)

Карта только одна она у Толкиена. Остальное что говорят- эмоции, государственная недоразвитость, отсутствие благородства, истерия, отсутствие исторического опыта конфликтов. Оч. легко демонизировать противника, это большое искушение, только сильный и достойный мимо пройдёт. Как лакмусовая бумага.

Это написал не Зелёный, а ЛадаВеда.

У нас есть Пушкин. Он в "Руслане и Людмиле" чётко показал, кто и куда пошёл из Киева.

Мордор только у Толкиена не у Пушкина. Писатели эти- волшебники, у каждого своё осмысление, своё мнение, своя техника, да и вообще своя биография и корни. Нельзя их сливать вместе, а вот учитывать можно. Но опять же с оговоркой это "догадки".

Но если всё таки признать, что Людмила есть душа народа, то Марина права. Мордор это не место, Мордор это состояние. Когда Людмила "Подумала....  И стала кушать".  Мордор процветает, а когда Людмила одевает шапку -невидимку и скрывается в саду, то и Мордор исчезает из виду.

Ну да. Афро - американские тинейджеры кстати также уверена на все 100 % что у них в Америке Мордор цветёт  и благоухает. А как же? Безжалостные орки за бутылку "Колы" шесть пуль сразу  в человека всаживают,  не задумываясь.

А вот и соответствующая главка из пересмешника Пелевина, в тему.

"ОСТРОВ ОБЕЗЬЯН

Никто не станет спорить с тем, что человеческие умы живут в дырявых мешках из кожи и мяса. Но наша культура имеет одну странную особенность, к которой мы настолько привыкли, что даже ее не обсуждаем. Лучше всего ее можно объяснить на примере из кинематографа.
Любой современный блокбастер (из тех, что служат одновременно каталогом нижнего белья, школой хороших манер и реестром допустимых политических взглядов) по сути внушает нам, что бегающие по экрану герои лишены всех неприятных проблем, которые влечет за собой животная материальность человеческого тела. Актеры мгновенно переходят от погонь с перестрелками к изысканным ужинам при свечах, они в любой момент готовы к любовной оргии или прыжку с парашютом. Они дерутся как гневные боги, чьи тела становятся от ударов лишь крепче.
А потом газеты сообщают, что кто-то из них трагически погиб во время съемок, поскользнувшись в уборной.
Всем известно, что сверхчеловеческий видеоряд создается из огромного числа дублей, а в промежутках между ними сверхлюди сидят на унитазах, выводят прыщи, лечат экзему и гриппуют. Но зритель, посмотрев на экранные чудеса, все равно кажется себе бесполезным мешком дерьма — и злые языки даже утверждают, что в этом одна из главных задач современного кинематографа.
Но все началось не сегодня и не вчера. Таково одно из главных свойств человеческой культуры. И проявляется оно очень многообразно.
Каждый знает, каково удерживать функционирование и внешний вид собственного тела в рамках «приличного» и «подобающего» — из-за этого возникает добрая половина всех человеческих стрессов. Тело живет своей древней жизнью, его потребности совершенно не синхронизированы с социальной надстройкой, оно потеет, пердит, храпит, кашляет, оправляется и мочится по заведенному миллиард лет назад обычаю. У него другая шкала приоритетов и ценностей, чем у нас. Прыщ на носу для него совсем не трагедия, и ему ничего не стоит из-за одной-единственной гнилой виноградины жидко обосраться на торжественном фуршете в честь датского короля. Причем это легко может произойти и с самим датским королем.
С тех пор как люди стали людьми, они живут в культуре, вытесняющей центральное и ежедневное содержание человеческого опыта в темноту клозета. Даже сегодняшний либеральный и просвещенный век поощряет нас выносить оттуда на всеобщее обозрение разве что нашу гомосексуальность — но никак не запущенный геморрой третьей стадии, которым, кстати, страдает куда большее число людей («Партія «Удар»,— сочинил бы Кеша.— Ми розповимо, про що інші мовчать!»).
Эта запредельная вытесненность собственной физиологии особенно сильна в среде профессиональных красавиц (они никогда не какают и не пахнут потом, а только сверкают голубыми льдинками глаз) и среди аристократов (немыслимый позор для Набокова — испортить воздух в гостиной, а один наполеоновский генерал, говорят, вообще умер от разрыва мочевого пузыря).
Но почему мы, зловонные шелудивые обезьяны с постоянно урчащими животами, выстроили для себя настолько неудобную репрессивную культуру, основанную на полном отрицании своей природы?
Склонные к социальному критиканству люди говорят, что целью было создать рынок депиля-торов, дезодорантов и вообще всяких косметических услуг. Это, конечно, звучит антибуржуазно и контркультурно — но думать так означает путать причину и следствие. Попытка сделать себя красивее собственной физической основы и засекретить свою животную физиологию — это именно изначальный фундамент, на котором выстроена цивилизация в знакомой нам форме.
Причина в том, что в бесконечном реестре возможного действительно есть счастливые миры (счастливые не вообще, а только по сравнению с нами), жители которых весьма похожи на нас по внешним формам, — но лишены унизительных особенностей нашего обезьяньего естества. У этих миров другая материальность.
Тело там не старится (во всяком случае так, как наше), пища усваивается иначе, болезни больше похожи на перепады настроения. Их жители даже в самом неприбранном виде красивее нас в полном сценическом гриме. Их войны похожи на схватки наших киногероев. Их любовь действительно состоит из чистого наслаждения, а не из скрытых мук по поводу метеоризмов, молочниц, складок жира и плохой эрекции. Именно эти счастливые измерения тщится изобразить азиатская иконография — и Голливуд.
Один из таких миров был в свое время низвергнут в пространство знакомых нам законов. Вернее, он был просто уничтожен — теми самыми Птицами, что преследуют наш род и сегодня. Но его обитатели, как бы зацепившись за более низкий слой бытия, нашли возможность сохраниться в животных телах и быстро привели свою культуру к близкому внешнему подобию прежней. От этой древней катастрофы зазмеилось множество новых маршрутов жизни — как если бы пассажиры затонувшего корабля выплыли на остров с обезьянами и, чтобы выжить, стали обезьянами сами, но сохранили свои платья, обычаи и язык, только принялись брить морды и делать косметику из глины.
И с тех пор эти обезьяны делают вид, что они по-прежнему люди — имитируя то, чем были когда-то их предки. Изменить свою животную биологию они, конечно, не могут — на такое нужны миллиарды лет. Но обезьяны научились жить в режиме постоянного маскарада, притворяясь, что имеют другую природу, чем их тела.
Даже простая попытка представить себе, чем была бы наша жизнь без постоянного вытеснения собственного естества способна давать интересные художественные эффекты — взять хотя бы «Скромное обаяние буржуазии» Бунюэля, где участники светского раута со спущенными штанами сидят вокруг стола на стильных унитазах, а кушать отходят в тайные кабинки. Абсурд, в котором мы живем, не уступает этой фантазии — он просто имеет другой знак.
Вот этот древний маскарад и есть наша культура. Занятно, что между островом обезьян и местом, откуда плыл затонувший корабль, регулярно ходят паромы. Каждая из обезьян в порядке личной инициативы может вернуться в те пространства, откуда когда-то был изгнан человеческий род: есть уйма маршрутов, и по ним умы с незапамятных времен путешествуют вверх и вниз.
Но большинству обезьян вовсе не хочется снова стать людьми. Им хочется выглядеть как люди, пока они тусуются на обезьяньем острове.
Увы, дальнейшая судьба обезьяньего острова печальна. Я вижу такие струны возможного — и их большинство, — в конце которых наш заблудившийся род вытряхивают даже из нынешних мешков с нечистотами (Мейстер Ке находится в начале пути к новому модусу бытия — он все еще настоящая обезьяна, просто мало двигается).
Затем мы падаем еще ниже, намного ниже — в пространство, трудно поддающееся описанию. Если продлить метафору, это нечто вроде мира страдающих растений, которые мимикрируют под замерших обезьян. Это все та же имитация принадлежности к более высокому классу существ: растения изо всех сил делают вид, что они обезьяны, используя порывы ветра для симуляции телесного движения. С помощью множества косметических ухищрений они искусно притворяются, что пердят, потеют и рыгают — и на построение этой дорогостоящей иллюзии уходят почти все их скудные ресурсы".

И далее:

"Поговорив о бездне нижней, полагается упомянуть о бездне верхней. Бездны эти, как легко догадаться, различаются тем, что в нижнюю можно упасть, а вот в верхнюю надо долго и упорно лезть. Никакого морального релятивизма — просто гравитация.
Что происходит с нами, когда поезда судьбы поднимают нас так высоко, как возможно? Сразу признаюсь, что конца этой дороги я не вижу — и совершенно не стыжусь: органы чувств, позволяющие нам адекватно воспринимать дальние области возможного, появляются у нас только через много пролетов ведущей вверх лестницы.
Однако я много раз замечал в нашем мире присутствие визитеров из скрытых от нас пространств. Мало того, их замечал, наверно, почти любой человек — просто не знал, что именно он чувствует.
В нас иногда сверкает такое, что далеко превосходит наш быт и судьбу. Мы при всем желании не можем запихнуть это в свой дневничок или в социальные медиа, поскольку не знаем, как это выразить и сфотографировать".

Отредактировано ЛадаВеда (2014-09-16 20:12:31)

Если пелевинской темы на форуме нет, я "за", чтобы открыть "ПодсказКА Пелевина".

Вот это, по-моему, высший пилотаж:

"Я не знаю, откуда они приходят и уходят. Я никогда их не видел (за одним исключением, о котором расскажу). Скорей всего, у них вообще нет никакой постоянной собственной формы. Но я знаю, как они используют наш опыт.
Представьте себе калейдоскопического человека, своего рода виртуального Франкенштейна: у него нет собственного тела, но он как бы берет тела напрокат у людей, когда с теми происходит что-то интересное. Он встречает рассвет в Азии — и на несколько минут он пловец, плывущий прямо в розовый круг восхода. Потом он переносится в китайские горы — и еще на пять минут он старик, собирающий лекарственные травы... Следующие пять минут он проводит в Южной Америке возле лесного костра, в теле принявшего аяхуяску индейца, а вслед за этим переносится в Нью-Йорк, чтобы ощутить эндорфиновый восторг, заливающий брокера, успевшего сбросить акции за десять минут до биржевого краха. Затем он едет по пустыне на верблюде, сжимая автомат и косясь в ослепительное небо — а потом смотрит на бывшего себя через объективы парящего в небе дрона... И так без конца.
Это тоже своего рода искусство, высокая и сложная, но отчасти доступная нашему разумению его форма. Она кажется мне чем-то средним между кино, икебаной и музыкой.
Неведомые существа составляют как бы букеты из разных жизней, которые сочетаются друг с другом по законами, похожим на наши музыкальные правила. Три индейца на аяхуяске — минорный аккорд, пилот дрона — контрапункт к едущему по пустыне арабу-шахиду, и так далее. Было бы похоже на киномонтаж, но разница в том, что все сознания, сплетенные таким образом в икебану, переживаются в сочетании друг с другом (как это происходит с букетом цветов, на который мы глядим), и вопрос, заданный в одном уме, сразу соотносится с мерцающим в другом сознании ответом — хотя сами вопрос и ответ ничего не знают друг о друге.
Такое соединение невозможного открывает созвучия и смыслы, не видимые, конечно, никому из людей. Но это искусство далеко превосходит нашу способность постижения — и его можно в полном смысле назвать сверхчеловеческим, даже когда в его основе лежит простой человеческий опыт.
Для высших существ мы — ступеньки, по которым они прыгают. Но в известном смысле мы все — такие прыгуны. Как сказал бы Энди Уорхол, каждый будет прыгуном пятнадцать минут. Те пятнадцать минут, которые прыгун будет каждым.
Лестница судьбы уходит ввысь неизмеримо далеко. Там есть этажи, откуда открываются лабиринты прошлого и возможности путешествия по древним умам. И, конечно, вселенная не ограничена людьми и их миром.
Но мы можем не только подниматься в высшие пространства немыслимых возможностей и свободы. Мы можем падать оттуда вниз, причем быстро. Однако мы не помним этих падений и взлетов. Мы только видим, как выразился поэт, сны о чем-то большем. Поднимаясь ввысь, мы забываем, что были людьми, а рушась в наше измерение, уже не можем понять, чем были прежде.
Есть, правда, одна сила, которая способна нарушить этот закон — сострадание. Но эта сила может вообще все".

Отредактировано ЛадаВеда (2014-09-16 20:22:23)

Речь идет о 8 то бишь о всех тех 260(2+6+0=8!) ТОНальностей Божественной МузыКА (ПОмните:БОГ- САМА ПриРода-МАтрица) исходящей от САМого ИСТОЧНИКА(52!) и заПОлняя все кРАя и уголки МерОЗдания-Большого МИРа-ТриДевятого Царства-"PAX PROFUNDA"(енто Я ПОнял после прочтения трудов МАстеРА ХерМАн Гессе, так что ему все пРАва).

-
Тут о РеинКАрнациях...

- Енто надо уже у Пелевина спросить что за Сила такая и почему сострадание...

Смотрел тизер к новой совместной серии Гриффинов и Симпосонов, наткнулся на такой интересный кадр.